В нынешнем году Якутия планирует широко отметить 100-летие местной золотодобычи. Внук первооткрывателя якутского золота Михаила Тарабукина надеется, что хотя бы под эту дату получит первое в своей жизни настоящее жилье. Дмитрию не довелось купаться в лучах славы знаменитого деда. Вся его судьба состоит из лишений и ошибок. А его настоящим и единственным домом оказался Алданский детский дом.
54-летний Дмитрий Тарабукин каждый день ходит по улице имени деда в Алдане, мимо поставленного ему памятника, где неподалеку на алданском кладбище находится ухоженная могила первооткрывателя. Он родился уже после смерти Михаила Прокопьевича, не знал ни отца, ни матери. Анастасия, младшая из пятерых детей Михаила Тарабукина, жила в Чульмане. Оставила сына в роддоме, откуда он и попал в Алданский детский дом.
Через несколько лет туда же определили и старшую дочь Анастасии – Елену. В декабре 1971 года мать приговорили к 10 месяцам колонии за аморальное поведение. Как следует из документов, несколько месяцев Лена скиталась по соседям, пока на нее не обратили внимание органы опеки. После детдома она осела в Нерюнгри, с родным братом практически не общается. И тот не набивается ей в родственники, помня давнюю детскую обиду.
- С Леной я познакомился, когда в детдоме пошел в первый класс, она училась в четвертом. Подошла и сказала: «Ты мой брат».
- Вы находились в одном детдоме, и сестра к вам раньше никогда не подходила?
- Нет. Я был в дошкольном отделении и даже не подозревал, что у меня есть сестра. Потом Лену не раз забирали домой родственники, а меня – никогда. Почему-то она им не говорила, что в детдоме есть ее родной брат – так, бегает мальчик, и всё. Так бы, наверное, и меня забирали.
- Вы до сих пор за это на нее обижаетесь?
- Да. Думаю, почему так произошло.
Все дети первооткрывателя Тарабукина уже умерли. У Варвары было пятеро детей и хорошая семья. А вот Полина и Анастасия покатились по наклонной. Владимир и Ольга – дети Полины Тарабукиной – также прошли через Алданский детский дом. Владимир до наших дней не дожил, а проживающая в селе Хатыми Нерюнгринского района Ольга сегодня является единственным родным человеком Дмитрию.
Лишенная родительских прав и отсидевшая Анастасия за ум не взялась и через несколько лет оставила в роддоме своего третьего ребенка Анечку. В детдом к детям никогда не приходила. Анастасия Михайловна скончалась в 1980 году в возрасте 37 лет. Судьбой маленькой Ани стал все тот же Алданский детский дом. Сегодня ее уже нет в живых. О том, что сталось с детьми Варвары и двух сыновей Михаила Прокопьевича, Дмитрий толком не знает. Ничего он не знает и о своем отце. В соответствующей графе свидетельства о рождении у всех детей Анастасии и Полины стоит прочерк. Записывали Михайловичами, видимо, в честь легендарного деда. Наверное, к счастью, он не дожил до того времени, когда его внуки оказались в детдоме.
ПЕРВОЕ СОВЕТСКОЕ ЗОЛОТО ЯКУТИИ
Михаил Прокопьевич Тарабукин родился в 1885 году в III Баягантайском наслеге, ныне село Крест-Хальджай Томпонского улуса. Семья была очень бедной. Отец умер от брюшного тифа, когда Михаилу исполнилось 16, через четыре года ушла и мать. Будущий первооткрыватель отправился в Якутск, где брался за любую самую черную работу. Потом десять лет в Бодайбо – конюхом, матросом, старателем на золотых приисках. В 1919-м вернулся в Якутск и отправился в Охотск, о золотых копях которого ходили легенды. Но встретившиеся по дороге якуты рассказали о бесчинствующих белых бандах, и Михаил Тарабукин свернул с полпути.
Поднялся по Алдану, остановившись у буягинских эвенков, по соседству с современным городом Томмот. Женился, жил оленеводством, охотой и рыбалкой. В апреле 1923 года с женой и несколькими родственниками по ее линии по алданским ручьям и речкам прошел до ключа Незаметный, где с первого же намыва взял золотник с четвертью – около 5,5 грамм золота. Основал небольшую артель из родственников жены.
Вскоре на берег Незаметного выехали трое оленных всадников, среди которых был посланный Наркомпромторгом Якутии на разведку золота Вольдемар Бертин. Тарабукин не решился препятствовать незнакомцам и позволил тем сделать несколько десятков пробных намывов. Вскоре Бертин послал в Якутск гонца с сообщением о найденном месторождении и письмом от Михаила Тарабукина, в котором тот просил признать себя первооткрывателем и выдать соответствующее вознаграждение.
В итоге в 1924 году они с Вольдемаром Бертиным были признаны первооткрывателями. К этому времени тарабукинская артель поднялась вверх по ключу, где нашла богатые россыпи. Этот год и был признан точкой отсчета якутской золотодобычи.
Михаил Тарабукин работал председателем артели, по заданию Наркомзема устраивал сенокосные угодья, был рабочим поисковой партии и колхозником. На пенсию вышел в 1952 году, умер в 1959-м. Из-за своей малограмотности не сумел воспользоваться всеми льготами первооткрывателя месторождения. Но, начиная с 1923-го и вплоть до его выработки, советское государство платило Михаилу Тарабукину по 100 рублей с каждого добытого пуда золота. Награждён орденом Трудового Красного Знамени и медалью «За трудовую доблесть».
Дмитрий Тарабукин унаследовал от деда-кочевника тягу к новым местам. В 1985 году по окончанию восьмилетки детдомовцев отправляли по училищам. Многие его одноклассники поехали в Черский, чтобы выучиться на охотника, а Дмитрий полетел в Ленинград: «Что мне эта охота? Поеду, посмотрю мир». В ПТУ получил специальность электрогазосварщика, но в чужом городе детдомовский сирота быстро оказался в плохой компании. За кражу Дмитрия Тарабукина приговорили к исправительным работам в колонии, так называемой «химии». И пошел он по этапу в Магнитогорск.
«Химиков» с собаками не охраняли, выводили из колонии на работы. И однажды, не досидев до конца срока четыре месяца, Дмитрий сбежал в Алдан. Там его вскоре нашли и вернули в колонию. В это время было принято решение переводить заключенных в те регионы, где они прописаны. Дмитрий снова оказался на этапе. В ожидании конвоя до Якутска надолго задержался в Иркутске, где, как считает, заразился туберкулезом.
Отсидев положенное, Дмитрий Тарабукин не пошел по полученной в Ленинграде профессии, а решил устроиться кочегаром в Томмоте. Тогда медики и выявили туберкулез, отправив Дмитрия лечиться в Алдан. В стационаре познакомился с женщиной из Хатыстыра. Узнав его фамилию, она рассказала, что в ее селе есть его родственники. Там жил брат мамы Владимир, он уже умер. Другой брат мамы Иван вроде бы жил в Томмоте, но Дмитрий его так и не нашел.
Сегодня Дмитрий Тарабукин – фактический бомж. У него нет детей и семьи. Когда-то жил в Алдане с женщиной, прописавшей его в свою неблагоустроенную комнату. Но у них не задалось, счастье оказалось коротким. Воспоминанием о нем в паспорте Дмитрия осталась отметка о регистрации по месту жительства. Но фактически ночует, куда пустят.
В Алдане немало тех, кто прошел через детдом. И сироты поддерживают друг друга. Один из таких друзей выделил Дмитрию комнатку. Но он мечтает о своем, настоящем жилье.
- Когда я выпускался из детского дома сиротам квартиры не давали. Потом учеба в ленинградском ПТУ, колония… Не знал, что сиротам стали давать квартиры, никто об этом не сказал. Когда узнал в конце 90-х, обратился в администрацию Алдана. Но, оказывается, пропустил сроки. В 2004 и 2006 годах через суд хотел их восстановить, чтобы дали квартиру, но все проиграл.
Однажды мне женщины из Хатыстыра рассказали, что дед завещал свою квартиру сыну младшей дочери Анастасии, если он родится. Обращался в Алданский музей и там действительно нашли такое письмо: «Передам свою квартиру сыну Ани, если она его родит». Конечно, это не оформленное завещание, но получается, такова была воля деда. Я даже не знаю, где точно была его квартира, где-то в Алдане на ул. Дзержинской. Тогда все жили в деревяшках, многие уже посносили. А в 1999-м Алданский музей сгорел вместе со всем, что в нем было. И теперь даже этого письма нет.
- Какой вы видите выход из этой ситуации?
- Я нашел в Алдане частный дом, хозяйка которого умерла. Обратился к мэру, чтобы мне его дали. Дом неблагоустроенный, но я как-нибудь его доведу до ума. Мне в этом тоже отказали, поскольку дом и земля приватизированы. Я не прошу благоустроенную квартиру, я вообще не хочу жить в «муравейнике». Мне бы кусок земли да крышу на нем, чтобы жить было можно.
- Власти знают, что вы внук первооткрывателя якутского золота?
- Да. За меня хлопотали и работники детдома, и ветеранские организации. Но пока ничего не получается. Вот, думаю, написать Айсену Николаеву, может быть, он поможет.
Зимой Дмитрий Тарабукин работает в котельных, а летом шабашит на стройках. На судьбу не жалуется. Наверное, махнул бы рукой и на то, что фактически бомж, если бы не люди, чтущие память его деда. Они надеются, что в год 100-летия золотодобычи какая-то историческая справедливость все же восторжествует, и у внука первооткрывателя якутского золота, из-за которого и появился сам Алдан, все же появится собственный угол.
Александр БУГАЙ, мэр города Алдан:
- В апреле этого года ко мне за жильем обратился Дмитрий Михайлович Тарабукин. Я запросил в детском доме материалы и удостоверился, что он действительно внук Михаила Прокопьевича. В прошлом году, когда готовились к празднованию 100-летия Алдана, мы искали родственников Михаила Тарабукина, нашли в Хатыстыре и Томпонском районе. Но про Дмитрия Михайловича ничего не знали.
По закону у него нет льгот, на основании которых мы бы могли дать ему жилье. Но понимаем, что это внук первооткрывателя алданского золота и ищем возможности. Я предложил Тарабукину комнату в общежитии, но он категорически не хочет жить в многоквартирном доме. Просто выделить землю – не вариант, мы же понимаем, что сам он никогда не построится.
Мы проверили тот адрес по ул. Якутской, где он нашел якобы бесхозный дом. Хозяйка действительно умерла, но у нее есть наследник. Ищем варианты, как помочь, работаем над этим. Это пока все, что могу сказать.
Источник: Сергей СУМЧЕНКО, "Якутск Вечерний"
