Таинственный фосфин в атмосфере: признак инопланетной жизни на Венере?
Снимок сделан солнечным зондом Parker
В безжизненной атмосфере Венеры, окутанной ядовитыми облаками, ученые обнаружили следы газа фосфина. Этот бесцветный яд может указывать на нечто поистине захватывающее - присутствие внеземной жизни на ближайшей к Земле планете.
В 2017-2019 годах международная группа астрономов, используя телескопы на Гавайях и в Чили, зафиксировала в атмосфере Венеры молекулы, поглощающие специфические диапазоны миллиметровых волн. Расчеты показали, что это фосфин в концентрации 20 частиц на миллиард. Данные об этом размещены в журнале Nature Astronomy.
Но в агрессивной среде Венеры содержание такого количества фосфина невозможно без постоянного его восполнения. В атмосферах твердых планет он быстро разрушается кислородом - на Венере его запасы иссякли бы за 16 минут.
Единственное логичное объяснение - деятельность микроорганизмов, подобных земным анаэробным бактериям, грибам и водорослям, для которых фосфин является продуктом жизнедеятельности.
Фосфин считается одним из биомаркеров - веществ, указывающих на возможность жизни. Хотя для подтверждения обитаемости планеты нужно обнаружить и другие маркеры вроде кислорода, метана или воды. Но находка фосфина уже наводит на смелые догадки.
Возможно, на высотах 50-70 км над адской поверхностью Венеры (460°C), в ее разреженной атмосфере без кислорода, обитают загадочные микробы-экстремофилы? Реликты тех времен, когда условия на планете были более пригодными для жизни?
Ученые пока осторожны в выводах. Фосфин мог образоваться и в результате редких вулканических извержений, молний или падения метеоритов. Или из-за неизвестных химических процессов. Но ни один из этих сценариев не объясняет стабильное присутствие газа в атмосфере.
Открытие следов фосфина в ядовитой атмосфере Венеры всколыхнуло научный мир. Этот газ может быть ключом к разгадке величайшей тайны - существует ли жизнь за пределами Земли? Но прежде чем дать окончательный ответ, ученым предстоит провести ряд беспрецедентных исследований на ближайшей к нам планете.
Грядущие наблюдения обсерваторий SOFIA, James Webb и миссии DAVINCI+ позволят уточнить концентрацию фосфина и его источник. А российская межпланетная станция "Венера-Д", проект запланирован на 2026-2031 годы, детально изучит атмосферу и поверхность планеты в поисках следов жизни.
Возможно, ключ к разгадке кроется на высотах 50-60 км, где условия наиболее благоприятны. Не исключено, что здесь в разреженной атмосфере при экстремальном давлении и температурах мы откроем жизнь за пределами нашей планеты.
Для исследования этого слоя атмосферы могут быть задействованы аэростатные зонды, подобные легендарным "Вега-1" и "Вега-2". А финансовую поддержку окажет фонд Breakthrough Initiatives известного мецената Юрия Мильнера.
Венера - рубеж в поисках инопланетной жизни в нашей Солнечной системе. Если даже в этом адском мире сохранились ее следы, то где еще в бескрайних просторах Вселенной может таиться разумная жизнь?
Ответ на этот вопрос мы получим не ранее второй половины 2020-х годов, когда данные новых миссий к Венере прольют свет на одну из величайших загадок мироздания. Но уже сейчас открытие фосфина вселяет надежду на то, что мы не одиноки во Вселенной.
Наш Telegram-канал. Еще больше тайн, паранормального и неизведанного.
Наш TikTok. Короткие ролики сверхъестественных явлений
Консервы
Если бы чертов бур не застопорился за два деления до нужной отметки, Ян Вигбьорн, может быть, никогда не нашел бы Корабль. Или Корабль не нашел его…
За два часа до окончания рабочей смены показатели приборов словно застыли. Поеживаясь на ветру, Ян задумался: что делать? Взять более ранние образцы льда? Или еще подождать? Ему вспомнилась грозная фигура Мадса Хеттлана – начальника партии. Наверняка с утра обратно погонит, в законный выходной!
Ян перевел бур на максимальную скорость. Ветер заметно окреп; поземка с шорохом тащила по насту вороха снега. Пожалуй, не разумно продолжать работу сейчас. Но что делать? Инженер Хеттлан известен своей жесткостью. Может и смену не засчитать: раз результата нет – нет и денег!
Вздохнув, Ян терпеливо бурил еще полчаса, не обращая внимания на усилившийся ветер. Добравшись до нужной отметки, выдохнул, довольный собой, закончил работу, сложил оборудование. Забравшись в кабину вездехода, почувствовал, как проголодался. Пошарил в бардачке в надежде отыскать что-нибудь съедобное. Но обнаружил лишь ком смятых оберток от батончиков «Марс». Этот тощий Нильс из предыдущей смены – настоящая прорва. У него ускоренный метаболизм, он жрет сахар без остановки и ни на грамм не поправляется. Потому и мерзнет все время.
Ян включил навигатор, завел двигатель. Попытался связаться с базой по рации, но связь не работала – сплошной свист и шипение. Пурга. Ладно, нужно возвращаться на базу. Он и так слишком задержался.
Вездеход тяжело тронулся с места. Погода всерьез разбушевалась: завывания ветра стали слышны уже и внутри кабины.
Огромная машина двигалась сквозь пургу медленно, словно наощупь. Время от времени взревывая, она упрямо ползла вперед по навигатору, штурмуя свежие заносы на пути. Медленно, но ничего - до базы не так уж и далеко. По хорошей дороге всего полчаса, а в метель…
Незаметно для себя Ян начал клевать носом. Сказывалась усталость и монотонное движение в кромешной тьме. Ледяной ветер стучал в стекла. Мир пропал. Какой-то злой великан расколол его на части, размолол в пыль. В острую холодную пыль. Осколки земли и неба перемешались и носятся во тьме, в беспросветном мраке. Их крутит ледяное дыхание Севера, швыряет горстями в лицо Яну. Это же Хелльхейм. Мир мертвых. Здесь так тихо…
Ян вздрогнул и очнулся. Сколько он спал? Экран навигатора был пустым и черным. Вездеход стоял.
Окна занесло снегом. Ян открыл дверь и выглянул в темноту. Кажется, метель стихла. Но где же база? Вокруг - ни огонька, ни даже намека на свет.
Отгоняя тревожные мысли, Ян попытался включить навигатор. Но тот не реагировал. Рация по-прежнему выдавала только хрипы и шипение.
Ян взглянул на часы. Вот заснул так заснул! 3 часа необъяснимо улетело с того момента, как он закончил работу и отправился в путь. За такой срок далеко можно уехать.
А что там с топливом? Индикатор расхода топлива слегка успокоил инженера – не так уж далеко он и уехал, больше половины бака остается. Значит, если рассуждать логически, он застрял где-то на половине пути к базе. Кажется, здесь неподалеку научная станция русских. Может, сориентироваться хотя бы по направлению?
Ян извлек автомобильный фонарь из ящика с оборудованием и выбрался наружу.
Мощный луч выстрелил во тьму. И тут же уперся в нечто огромное, черное, стеной взгромоздившееся слева от вездехода – совсем рядом, не больше десятка метров от него. Ян всмотрелся в очертания громадины – такой знакомый силуэт…
- Неужели корабль?!
Словно в ответ с накренившейся корабельной палубы, вмерзшей в лед, съехала здоровенная глыба снега и разбилась, рассыпалась у ног инженера. Корабль отряхивался, приглашая гостя войти.
***
Снаружи, под окнами кухонного модуля русской научной станции заскрипел наст. Спустя пару минут в дверь протиснулась могучая фигура доктора Шалугина.
- Привет, снеговед! – сказал он, смахивая с пушистых заиндевевших усов сосульки. – Когда ужин, Ромыч? Жрать хоцца, сил нет!
Гляциолог Рома Захаров, дежурный по кухне, оторвался от читалки, в которую пялился, притулившись спиной к теплому духовому шкафу, и окинул доктора отсутствующим взглядом.
- Через полчасика, Сергей Сергеич! Мясо тушиться поставил!
И уткнулся снова в электронное чтиво.
- Сублимат, значит, сегодня? Это хорошо, - одобрил доктор. – А читаешь-то что, эй, снеговед?
- Про войну.
- Историческая или враки?
- Историческая. Ну и враки, конечно.
- Уж куда без них… Интересно?
- Да ничего так вроде.
- Ну, читай, читай. Только мясо, смотри, не спали! А то самого съедим! Мужики голодные, - пообещал Шалугин.
- Угу, - кивнул Ромка. Ему не терпелось вернуться к чтению.
Доктор усмехнулся и вышел, закрыв за собой дверь, а Ромка схватил читалку и включил экран:
"Тайная операция "Месть Фурии" началась 5 марта 1945 года. В этот день тяжелый ракетный крейсер «Фурия» типа "Белфаст" под командованием капитана Филиппа Блэкхилла покинул Скап-Флоу в сопровождении двух эсминцев.
6 марта «Фурия» вошел в зону действия вражеской авиации и был немедленно атакован и с моря, и с воздуха».
. ***
Корабль. Это надо же! И, судя по пушкам в надстройке, корабль военный.
Конечно, останки различных судов - не редкость в Арктике. Яну и его коллегам уже не раз попадались насквозь проржавевшие остовы кораблей. Но то были верткие гражданские суденышки с небольшим водоизмещением. А тут - военный корабль, громадина. Странно, что его никто не заметил. Ведь ни на одной схеме или карте нет его.
Или все дело в пурге, разметавшей насыпь? Может быть. Но все-таки – что это за корабль, чей, как давно он здесь?
Яна разобрало такое любопытство, что он забыл о собственных проблемах. Вот только есть хотелось по-прежнему. В животе бурчало от голода. И неудивительно. Ведь последний раз он ел утром.
А что, если залезть на корабль и поискать там съестное? Ян слышал, что в Арктике ничего не пропадает и не портится. В 2009 году в Канаде обнаружили стоянку экспедиции лейтенанта Бреннанта, потерянную во льдах больше века назад. Так там среди вещей оказались консервы - совершенно пригодные для питания. Было б неплохо найти еды.
Да и вообще – раз уж так повезло отыскать заброшенный корабль, надо его обследовать. Кто знает, какие там ценности на борту?
Ян стоял, рассматривая корабль и опомнился только, когда понял, что почти чувствует пальцев ног. Ай-яй-яй! Надо двигаться. Он попрыгал, чтобы разогреться, забрался снова в кабину, вытащил сумку с инструментами – на всякий случай. Взял фонарь. Подумав, сунул к инструментам и рацию - вдруг позже она все-таки заработает? Прикрыл дверцу вездехода и повернулся к кораблю: ну, что, куда идти?
Корабль словно ожидал вопроса: с палубной надстройки свалился еще один пласт снега, и Ян сразу понял, где он сможет подняться на борт. Со стороны крена ветер и снег выстроили прочный пандус – по нему, как по настилу, инженер зашагал к кораблю.
***
- Эй, куда ты прешь эту штуку? – громыхнул снаружи голос доктора Шалугина.
- В лабр… лабор… - отвечал ему кто-то.
- Давай помогу. Да не цапай ты все зараз! Не суетись. Лучше скажи, что там с погодой? – спросил доктор.
- А черт его знает, - ответил, пыхтя, голос. Кажется, это был Саша Брянцев – один из двоих метеорологов. Вчера им вертолетом доставили новое оборудование, а разобрать и установить все это ребята из-за пурги не успели. Вот теперь возятся сверхурочно.
Ромка порадовался, что его, как дежурного по кухне, никто сейчас не отправит таскать ящики.
Ибо жратва для мужика первична и священна! Йюхуууу! Мельком глянув на мясо, призывно булькающее за стеклянной дверцей духовки, Ромка с минуту поерзал, пристраивая поудобнее свою тощую задницу в кресле, кнопкой перелистнул страницу и продолжил читать:
«Английский конвой, имеющий приказ командования защищать секретный груз, выдвинулся навстречу немецкому линейному крейсеру «Гнейзенау» и немедленно был затоплен: оба эсминца ушли на дно от прямых попаданий бортовых пушек.
Тем временем линкоры «Шарнхорст» и «Лютцов» преследовали «Фурию». Любопытная деталь: нацисты не пытались обстреливать судно капитана Блэкхилла. Судя по всему, они были осведомлены о наличии ценного груза на корабле. Их интересовало не уничтожение, а захват и высадка призовой команды.
Никто, однако, не мог ожидать того, что произошло далее.
Капитан Блэкхилл, имея достоверные лоцманские карты минных заграждений у берегов Норвегии, решился на опасную хитрость. Он завлек немецкие корабли в ловушку, пустив "Фурию" между минами. В сложных метеорологических условиях севера это был почти самоубийственный шаг. Легкий линкор "Лютцов" подорвался, пытаясь преследовать крейсер. "Шарнхорст" вынужденно отступил. Немецкая авиация продолжала преследование, не имея, однако, настоящей возможности уничтожить английскую команду, не затопив судно с грузом.
Дальнейшая история "Фурии" покрыта мраком. Достоверно известно лишь одно: из последней схватки корабль вышел невредимым.
Но в порт приписки он не вернулся. О судьбе капитана Блэхилла и членов его команды родственники до сих пор ничего не знают. Официальные источники Британии сообщили, что «Фурия» вместе с командой пропала без вести.
Однако большинство экспертов убеждены: нежелание англичан расследовать исчезновение корабля связано с наличием на нем секретной разработки военно-морского ведомства. Но люди мертвы, а их тайны погребены и надежно охраняются вечными льдами Арктики".
***
Здесь нужно приложить усилие, понял Ян. Безмолвное приглашение корабля требовало подтверждения. "Серьезны ли твои намерения?" – будто спрашивали гостя.
В ответ инженер ухватился за ручку приоткрытой двери – и резко дернул. Ржавое железо скрипнуло, но не поддалось. Зато что-то загрохотало поблизости. Ян вздрогнул и втянул голову в плечи, ожидая удара.
Но вместо этого к его ногам выкатилась откуда-то толстая стальная труба. Ян опасливо перевел взгляд выше, на накренившуюся мачту антенны – не собралась ли вся эта конструкция рухнуть на него?
Нет, антенна стояла прочно и падать не собиралась. Ян поднял трубу и, просунув ее под дверь как рычаг, надавил. Пришлось потрудиться, но спустя пару минут проход расширился настолько, что уже можно было протиснуться внутрь.
Однако прежде, чем соваться, Ян включил фонарь и постарался рассмотреть, что там. Он увидел стены и пол уходящего вдаль узкого коридора в шубе намерзшего инея и наметенных сугробов. Гигантская перемерзшая морозилка - вроде бы ничего опасного. Ян перекинул через порог сумку с инструментами и пролез сам. Ему повезло. Он попал на технический этаж и за первой же дверью, которую ему удалось открыть, отыскал генератор.
Надо попробовать запустить. Может, хотя бы аварийное освещение заработает? Ян осмотрел провода и приборы. Все они покрылись инеем, но выглядели не поврежденными.
Почти наугад он перекинул нужный тумблер и вскрикнул, когда его болезненно тряхнуло током. Лампы в коридоре на секунду вспыхнули и тут же погасли. В какой-то из цепей, должно быть, замкнуло. Но генераторы, судя по всему, в рабочем состоянии. Это не может не радовать. Надо идти дальше и попробовать запустить системы.
Ян сделал первый шаг, снег под ногами протестующе скрипнул, а потом корабль вздрогнул и… вздохнул. Протяжный утробный гул, зародившись где-то внизу, прокатился по стенкам и ушел выше.
У Яна затряслись ноги. «Не бойся. Это просто отзвук твоего появления тут», - успокоил Яна голос в голове. Инженер внял ему и двинулся дальше.
Корабль затих. Легко поскрипывала изморозь под ногами Яна. Холодные, покрытые снегом стены сверкали в луче фонаря, словно пещера Али-Бабы. Сияние заворожило Яна. Снова появились мысли о сокровищах. И о еде. Поэтому он бодро и бесстрашно продвигался в темноту.
В конце длинного коридора Ян обнаружил лестницу, ведущую наверх.
Подниматься, держа фонарик в руке, было неудобно. Ян поколебался с минуту, но все же выключил фонарик, закинул его в сумку, висящую на ремне через плечо и, хватаясь за перила, начал подъем.
Если на корабле есть что-то ценное – оно вряд ли хранится на нижних палубах. Нужно найти командную рубку, осмотреть офицерские каюты.
Карабкаясь в полном мраке по лестнице, Ян слышал странные потрескивания и шорохи, но старался не заострять на этом внимание. В нем проснулся азарт. А голос в голове то и дело подзадоривал, уговаривая идти дальше и убеждая, что ничего опасного здесь, где сплошной холод и лед, быть не может. «Здесь только смерть», - говорил голос.
То ли потому, что Ян постоянно двигался, то ли по какой-то другой причине, но, чем глубже забирался инженер в чрево корабля, тем ему становилось теплее. К тому же и глаза привыкли к темноте и приноровились различать окружающее.
Лестница вывела в какое-то просторное помещение. Ян вынул из сумки и зажег фонарь, чтобы осмотреться.
«Цель близка! - подсказал голос. – Иди вперед, осталось немного».
Оказалось, Ян попал в кубрик. На “шконках” вдоль стен и возле круглого стола в центре помещения сидели матросы. Их было не меньше десятка. Вымороженные мертвецы смотрели на Яна фарфоровыми белками глаз.
На полу валялись кружки с замерзшей водой, чей-то башмак, запыленное и заиндевевшее тряпье. На столе - несколько банок консервов и книга. Стараясь не задеть мертвецов, внутренне содрогаясь, Ян смахнул снег и пыль со своих находок под пристальными взглядами мертвых. На обложке книги было написано: «Holy Bible». Консервные банки оказались насквозь ржавыми.
Увидев эту ржавчину, Ян вдруг опомнился: зачем он сюда пришел? Зачем забрался в этот мертвый, насквозь промороженный корабль? Какие сокровища могут храниться среди хлама и трупов? А эти консервы? Даже если они и не протухли из-за арктического холода – кто же рискнет положить себе в рот хоть что-то из их содержимого? Разве найдется где такой безумец?
- Я что, с ума сошел? – ужаснулся Ян. – Зачем я здесь?!
Он сказал это вслух.
Но ответ услышал, как и прежде, мысленно. Голос внутри головы сказал ему: «Миссия. Ты должен завершить ее!»
И только теперь Ян отчетливо понял, что голос внутри головы – не его.
«Поторопись! Враг не дремлет. Ты пробудил Корабль, Корабль пробудил нас, а, значит, и наших врагов тоже. Весь мир в опасности. Все свободные люди попадут в рабство к тирану, если мы не завершим миссию. Мои инженеры мертвы. Их погубило предательство и коварство врага. Я рад, что ты с нами. Ты поможешь нам выполнить предназначение!»
- Кто ты? – едва ворочая языком от ужаса, спросил Ян. – Какое предназначение?!
- Капитан Филип Блэкхилл, - сказал голос. – Мы должны спасти мир.
Мертвецы шевельнулись, повернули головы и встали, приветствуя входящего.
***
Дочитав загадочную историю исчезновения «Фурии», Ромка отложил планшет и задумался. Он пытался представить, что за таинственное оружие могло находиться на пропавшем английском крейсере, и где теперь сам корабль.
От размышлений его слегка отвлекал шум в коридоре: там все не занятые участники экспедиции помогали метеорологам таскать в их лабораторию какие-то громоздкие предметы.
Мужики стучали, задевали ящиками о стены, и громогласно обсуждали работу и погоду.
Грохот, который они производили, окончательно вернул Романа к действительности: он встал, потянулся, разминая затекшие ноги. Втянул носом воздух и ужаснулся: в кухне пахло горелым. Из духового шкафа курились тонкие черные дымки.
"МЯСО! Черт, МЯСО!!!" Перепуганный Ромка заметался по кухонному отсеку. Ужин пропал. Мясо высохло, почернело, и с трудом отскребалось от противня. Внизу это были чистые угли.
«Ну, все! – в отчаянии подумал Ромка. - Сейчас сюда войдет доктор, дядя Саша Шалугин, и будет отрывать мне голову. Да что там голову! Пусть бы ругался – это еще можно снести. Но ведь от мужиков теперь на весь сезон подколок не оберешься! А это такие остряки…» Нет, надо срочно решать вопрос как-то по-другому. Ужин для команды должен быть супер. Ромка перевел кухонную вентиляцию в усиленный режим, пока никто не учуял запах горелого. А после метнулся в кладовку. Консервы! В консервах - спасение!
Тем временем доктор в коридоре допрашивал метеоролога Сашу.
- Что слышно, синоптик? Сегодня опять пурга? Надолго? Какой прогноз?
- Ничего знаю, - ответил Саша, - Связи с материком нет. Спутник молчит. Да и норги на своей базе чего-то заткнулись…
- Значит, надолго. Такие дела я и без спутника одним местом чую. Эх ты, ежки-ножки!... Послушай-ка! А почему ты один тут корячишься? Егор Матвеев где?
- Не знаю. Он вроде на другом участке, я его не видел. Я думал…
- Думал – это хорошо, - буркнул доктор. - Надо сказать Иванычу. Пусть пришлет своего разгильдяя. Не то до пятницы эту канитель не закончим. А пока давай-ка перерыв сделаем. Надо похавать по-быструшки… Кухонного мужика нашего подгоню. Что-то он сильно запаздывает с ужином. И сдается мне, мясо он уже того… А вон, смотри-ка! Не Егор ли?
- Да он, конечно! – обрадовался метеоролог Саша и вдруг странно всхлипнув, замолчал. В железную дверь модуля стукнули снаружи, она распахнулась, шарахнув о стену с такой силой, что вся база затряслась.
В коридоре что-то упало. Раздался короткий вскрик.
Удивленный Ромка поднял голову от разделочного стола, где калечил консервным ножом килограммовую банку с тушенкой. Дверь кухни открылась и в самый чистый и светлый (не считая медицинского) отсек полярной станции шагнуло чье-то обезглавленное тело, залитое багровым сверху донизу. Судя по одежде, это был доктор Шалугин. Его растопыренные в последнем усилии пальцы ловили воздух перед собой.
Ромка пискнул, выпучив глаза так, что они едва не лопнули от напряжения и далеко, на вытянутых руках, выставил перед собой в качестве защиты открытую банку с тушенкой. По инерции. Ведь ничего другого рядом не оказалось.
Тело доктора накренилось в сторону тушенки, окровавленные пальцы впились в рваные железные края банки, вымазались в блестящем жире и забились, будто бы от восторга…
Рома смотрел. У него пропал голос. Труп рухнул.
Но тут же в кухню влетела голова доктора, отбитая чьим-то мощным пинком, и упала поблизости. Глаза погибшего медика таращились на свое убежавшее вперед тело, словно изумляясь ситуации: «Вот уж опоздал, так опоздал! А ведь никогда не опаздывал…»
А вслед за тем в открытом дверном проеме показалось нечто настолько несуразное и невообразимое, что у Ромы в голове помутилось. Тусклый багровый туман заклубился перед глазами – гляциолог захихикал, замахал руками…
И продолжал бешено хохотать, словно его щекотали, когда люди в истлевших одеждах, поскрипывая оголенными вымороженными костями, вцепились ему в живот, разорвали кожу, выбросили наружу кишки, и принялись, хлюпая и чавкая, насыщаться, теряя в теплом чреве дежурного по кухне то куски своих черных обмороженных щек и губ, то желтоватые цинготные зубы.
***
Капитан взял Яна за рукав и потащил за собой. Ян не сопротивлялся. Ему казалось странным что-то возражать тому, у кого половина лица сгнила, а вместо кистей рук торчали черные обгорелые кости. Кожа с правой щеки отвалилась, оголив зубы, и потому казалось, что этой стороной рта капитан беспрестанно улыбается. Даже в полной темноте инженер видел эту зловещую ухмылку, и она заставляла трепетать его сердце.
Они шли, спускались и поднимались по лестницам, переходили с палубы на палубу. Корабль гудел в ответ. А мертвые матросы деловито сновали туда и сюда, занятые какими-то приготовлениями.
Наконец капитан подвел Яна к двери на нижней палубе. Ткнул костяшкой указательного пальца в табличку и прочитал то, что было на ней написано:
- "Nemesis". Возмездие.
Затем толкнул дверь и пригласил Яна войти.
Переступив порог, они оказались в тесноватом помещении с черно-желтыми значками на стенах. Значки были Яну знакомы или, возможно, они походили на что-то, когда-то и где-то виденное… Но инженер не успел сосредоточиться на этой мысли.
Капитан опустил руку на плечо Яну и указал на необычную массивную конструкцию посреди комнаты.
- Почини и запусти, - сказал он.
- Что это такое?
Капитан не ответил – только посмотрел на Яна в упор, жестко сдавив ему плечо. Он меня не выпустит, понял Ян. Корабль слишком давно ждал.
***
Густой запах кладбища заполнил все помещения полярной станции и перебил даже вонь от сгоревшего на кухне мяса, где-то замкнувшего кабеля, оплавленной проводки и пластика.
Захватчики, одетые в дряхлую форму с серебряными рунами "двойная молния" на рукавах бродили среди разбитого оборудования, остатков стекла, оторванных конечностей, оскальзываясь в лужах крови. Каждое их движение сопровождало похрустывание льда в высохшей плоти.
Черные обмороженные лица не выражали ни удивления, ни тревоги. Их проваленные разлагающиеся носы не беспокоили никакие запахи.
Но напитавшись теплой кровью живых, перемерзшие существа разогрелись и начали оттаивать. С их черной формы закапала вода; кожа, натянутая на костях, сморщилась и потекла вслед за водой. Жирные шлепки слышались то тут, то там - сгнившее мясо валилось с костей, как будто полярную базу населили земляными жабами.
Столь быстрое разрушение тел встревожило предводителя захватчиков, громилу с офицерскими знаками отличия на рукавах. Его наполовину голый желтый череп окружали рваные лоскуты красноватой кожи; они свисали вокруг макушки, как свисают остатки богатой шевелюры у былых щеголей, вокруг недавно возникшей лысины.
Громила яростно замычал, указывая вздутым черным гангренозным пальцем на оружейную комнату. Теряя по пути кожу, волосы, пальцы ног и рук, существа, подчинившись приказу, взломали тяжелую дверь и вынесли из оружейной винтовки, динамитные снаряды и шашки, запалы, патроны и бикфордовы шнуры – все, что там было. Пожарные топоры и вилы они тоже забрали. Украденное оружие и запасы бензина погрузили в два вездехода.
Затем, повинуясь командам своего начальника, разбили и уничтожили генератор станции. Развалины облили бензином. Когда вспыхнул пожар, существа были уже далеко.
Гигантское пламя взметнулось сквозь вьюгу, лизнуло небо. Огонь затрещал, выбрасывая снопы искр, заиграл на металлических поверхностях. Завизжал, корчась, пластик, зашипели резина и лед, плавясь в огне.
После, когда огонь насытился и погас, база замолчала.
Выл только северный ветер, с восторгом таская туда-сюда охапки колючего снега, швыряя их и укладывая с шорохом и шелестом в замысловатые фигурные сугробы. Потом угомонился и ветер.
В ледяных полях установилась привычная мертвая тишина.
***
Механизмы скрипели, шипели, трещали, но все же - работали. Ян лихорадочно перекидывал тумблеры, щелкал кнопками. От гула и тряски у него разболелась голова. Но, понимая, что Корабль и его мертвецы никуда его не отпустят, пока он не исправит какую-то неполадку в их установке, инженер Вигбьорн продолжал трудиться без устали. Голос в его голове торопил, подгонял, подсказывал, что делать. Следуя его подсказкам, Ян шаг за шагом проверял узлы, ощупывал детали, подключал и настраивал приборы. Мертвый капитан пристально наблюдал за его действиями, время от времени произнося какие-то странные речи, которые не приносили ясности, а напротив – усиливали ощущение непроходящего кошмара.
- "Nemesis" значит возмездие… Ледяные боги удержали мертвых… Им нужны жертвы… Много, много… Мы пробудились и должны отомстить… Нужно драться за свои идеалы… Довольно иллюзий! Закончим битву.
***
Услыхав рев вездеходов, белый медведь вскинулся, и, решив не испытывать судьбу, резво побежал в противоположную сторону. Вездеходы приближались к кораблю. Обмороженные мертвецы, вооруженные ружьями, жадно оскалившись, смотрели на заметенный снегом корабль.
Корабль приготовился. Все двери надстройки одновременно дрогнули и захлопнулись. Дрожь сотрясла проржавелое железо снизу доверху. Снег ссыпался, съехал с бортов. Словно собака, отряхивающая налипшую грязь, корабль стряхивал с себя залежи сугробов, чистил бока от намерзшего льда.
Мертвые матросы выставили синие лица в задраенные наверху иллюминаторы и с ухмылками глядели на приближающихся противников. Большая корабельная пушка качнулась и со скрипом развернула башню на правый борт.
Предводитель нападающих что-то громко пробулькал, зарычал - и его мертвые подчиненные принялись карабкаться на борт, оскальзываясь и падая.
Один, не сумев зацепиться за накренившуюся палубу, съехал вниз. Упал с высоты, багровые ошметки от его тела расплескало внизу и тут же замело снегом.
Другой атакующий, завидев приоткрывшийся люк, попытался проникнуть внутрь – но тот захлопнулся, откусив мертвецу черные гнилые пальцы. Лишившись конечностей, захватчик злобно завопил и рухнул вниз. Кости его со звонким треском рассыпались по льду.
Третий мертвец, подчиняясь приказу главного, двинулся вдоль корабля с динамитной шашкой в костлявых руках. Намереваясь устроить взрывом пробоину, он сунулся под самый борт, наклонился, устанавливая запал – но Корабль, почуяв возле себя движение, с хрустом осел, вдавив останки подрывника в лед. Черные ноги злоумышленника какое-то время сотрясались от конвульсий, выглядывая из-под могучего железного бока судна – но быстрые движения разметали кости скелета в разные стороны. Они распались и замерли. Мертвые матросы, выглядывая сверху, радостно загалдели.
***
Ян лихорадочно заканчивал последние приготовления. Страшные мысли стучали его в голове, снаружи кто-то стрелял, коридоры корабля гудели, капитан-мертвец ухмылялся и грозил пальцем…
Какое мне дело, думал Ян. Я человек маленький. Я случайно сюда попал. Вот доделаю, настрою, верну к жизни их дурацкие ракеты – и все закончится. Не будут же они держать меня тут вечно? Отпустят. И я вернусь на базу, к своим. А потом домой. В свой привычный нормальный мир.
– Nemesis так nemesis, - всхлипнул Ян и нажал для проверки еще несколько переключателей. Корабль дрогнул – в помещении вспыхнули лампочки и целая цепочка индикаторов на пульте.
- Кажется, все, - обрадовался Ян.
Сверился с инструкцией и надавил на большую красную кнопку.
Увидев это, капитан кивнул ему, торжественно отсалютовал обгорелыми костяшками и покинул помещение. Помедлив, Ян выбрался вслед за ним. И сразу понял, что задача выполнена.
Корабль перестал дрожать. Во всех отсеках зажегся свет. В сырых коридорах началась оттепель. Согреваясь от движения и от тепла, идущего со всех сторон от стенок корабля, Ян вышел из отсека «Nemesis», вернулся в матросский кубрик наверху. Теперь там никого не было. На полу валялась Библия, забытая и ненужная.
Ян поднял с пола кружку и отпил немного начавшей таять воды.
- Надо выбираться, - сказал он сам себе. Подошел к открытому иллюминатору и выглянул наружу.
Среди морозной тишины в небе ярко светили звезды и переливались всеми оттенками зелени сполохи северного сияния.
- Наконец-то все кончилось, - вздохнул Ян.
И Корабль вздохнул – резко, рывком. Что-то зашипело – и со свистом вынеслось наверх, оставляя дымный, окрашенный в желто-оранжевые цвета инверсионный след. Далеко над горизонтом завис красным глазом комок пламени. А потом белый резкий свет ударил Яна по щекам, выжег глаза, вырвал струи крови из носа, ушей, сварил мозг…
И для него на самом деле все кончилось.
Для остального человечества это было начало конца.
***
Когда атомный взрыв от «Nemesis» сотряс Арктику, его засекли радиолокационные и зафиксировали сейсмические станции по всему миру. Немедленно сработали отслеживающие системы военных спутников. Их информацию приняли на земле больше десятка различных военных центров. От военных аналитиков данные поступили главам государств. Были приняты решения. Замороженные конфликты по всему миру разморозились: часть стран посчитали удар в Арктике вероломным нападением своих врагов. Каждая страна сочла себя в праве нанести решительный ответный удар.
И… Десяти минут оказалось достаточно, чтобы человечество на планете Земля перестало существовать.
Вы хотите головоломок?
Их есть у нас! Красивая карта, целых три уровня и много жителей, которых надо осчастливить быстрым интернетом. Для этого придется немножко подумать, но оно того стоит: ведь тем, кто дойдет до конца, выдадим красивую награду в профиль!
Лунная песня Часть 65
🔞18+
Ирка заставила ведьму увидеть многое о Стасе, вложив в её сознание и свои мысли. Это оказалось лишним, даже слишком. Пытаясь сделать нужное дело, вампирша поделилась с колдуньей чем-то личным, чего не стоило ей раскрывать. И когда девушка отпустила Инну, она даже не подозревала, что вместе с образом Стаса, показала ей слабость.
Напуганная ведьма свалилась со стула на пол, тараканом пятясь от нападчицы. Она беспрекословно хотела начать делать приказанное ей, лишь бы упырица не сделала с ней чего плохого, но тело пыталось сохранить себя другим путём.
- Живо давай садись обратно, доставай свой шар и ищи Стаса! – пригрозила Ирка на загнанную в угол женщину.
Та не произнося ни слова, поднялась и выполнила команду. Перед ней лежал шар, в который она уставилась.
В комнате появился Тёма, с ужасом заметив мёртвого парня, лежащего у стены. Его голова неестественно подгибалась в сторону, а в глазах отсутствовала жизнь.
- Он что, мёртв? – спросил призрак.
Вампирша окинула его холодным злобным взглядом в ответ, показывая, что сейчас она хочет добиться лишь одного любым путём. Не получив ответа, Артём, не стал переспрашивать, он всё и так понял.
- Жив ваш Стас. Жив, но не на свободе. Рядом вода, много воды. Вокруг злость и алчность. Жестокие люди окружают его, но он цел, - начала рассказывать Инна, глаза её были закрыты.
- Где он, скажи точнее! – проговорил дух.
- Где-то у воды. Пока не вижу. Вижу машины, вижу корабли...
- Он где-то в порту, но где тут есть такое место? – удивилась Ирка.
- Так это не близко. Порт у нас севернее, но до него надо ехать, - вмешался Тёма.
- Дорога ему в другое далёкое место предначертана, и скоро он отправится в неё. Кругом вода, очень много воды. - Ведьма оторвалась от шара, сделав свою работу, - Не доброе что-то с вашим Стасом, и если хотите его спасти, надо вам торопиться. Тебе-то уж точно, раз он тебе не безразличен, - пробормотала колдунья.
Ира сильно удивилась, замешкавшись. Ей нечего было ответить, и она покраснела.
- Чего ты такое говоришь? – спросила она злым голосом, пытаясь откреститься от слов Инны.
- Зачем же ты отрицаешь свои чувства? Если тебе он нравится, так беги к нему, пока живой, иначе...
- Да, замолчи ты! Никто мне не нужен, у вампиров нет чувств! Я Тёме помогаю! – разгневалась она ещё больше, перебив женщину.
- Это правда? – спросил дух, улыбнувшись.
- Правда-правда. Я все её мысли и переживания видела. Там много чего интересного оказалось, - ехидно засмеялась волшебница, - Она любит этого парня, хоть и противится. Да и про тебя много чего знаю, вот например...
Тут Ирка рассвирепела и не сдержала гнева, замахнувшись на ведьму. Всего одна секунда, всего один удар. Увидев, что она натворила, Ира испугалась. Инна лежала лицом на пол, красная лужа быстро начала растекаться из-под неё.
- Что ты делаешь-то? Она же нам больше ничего не скажет! – вскрикнул Тёма, схватившись за голову.
Инквизитор для охотника. Часть 2
Что-то показалось мне подозрительным. Нет, это место и без того само по себе не вселяло веселья и радости, но что-то неуловимо изменилось. Несколько обескураженный, я силился понять, что же меня насторожило. Пение! Оно стихло. Над поляной висела тишина. Даже надоедливый ворон перестал насмехаться в вышине, улетел куда-то прочь. Хруп, хруп. Из-за одного из склепов послышались тяжелые неуклюжие шаги, а спустя несколько мгновений показалась и та, кто их издавал. Так вот, значит, кто мне не давал покоя по ночам. Все же ведьма. Хотя, если признаться самому себе, на кого еще я рассчитывал? Не на фею-крестную в самом-то деле.
- И что же тебе не спалось в покое? – произнес я тихонько, но тем не менее меня услышали. Иссохшая голова склонилась к одному плечу, потом ко второму. Так иногда прислушиваются собаки, если с ними сюсюкать ласковым голосом. Жаль, что это был не пес, иначе я смог бы откупиться обычной косточкой. Пусть даже и костью одного из этих бедолаг.
Ведьма не спешила нападать. Она так и стояла на одном месте, покачиваясь. Остекленевшие глаза смотрели в никуда, но я был уверен, что они контролируют каждое мое движение. Хруп, хруп. Несколько дергающихся шагов в мою сторону. Казалось, какая-то сила заставляет ее двигаться против ее воли. Хруп, хруп. Это было сделано три шага назад. Безгубый рот кривился в гримасах, все тело конвульсивно дергалось. Издав протяжный не то стон, не то рык, ведьма скрылась за склепом, оставив меня в гордом одиночестве. Сказать, что я был ошарашен, значило, не сказать ничего. Впервые за свою практику я сталкиваюсь с чудовищем, которое предпочло избежать боя. Или же это не та ведьма, что тревожила ночами? Та вела себя в разы более беспардонно и нагло. Какое-то время я еще стоял на месте, ожидая подвоха или нападения со спины, но ничего не происходило. Спрятав стилет, я повернул в обратную сторону. По-хорошему, следовало бы найти ведьму и уничтожить, но что-то во мне говорило, что опасности она не представляет. Впрочем, я мог и ошибаться.
Спустя двадцать минут впереди забрезжил просвет. Что ж, вот я и выбрался из леса. Столько блуждал, чтобы наткнуться на погост, а дорога домой заняла гораздо меньше времени. Как оказалось, я жестоко ошибся. Просвет впереди ознаменовал совсем не приближение к дому. Я вновь очутился у края поляны, с которой ушел совсем недавно. Сбился с дороги? Исключено. Нельзя сбиться так, чтобы топать двадцать минут, заложить приличный крюк и вернуться в отправную точку. Леший все же решил покуражиться и заморочил голову? Такой вариант, конечно, возможен, но верилось с трудом. Развернувшись, я вновь потопал через лес, чтобы спустя те же двадцать минут оказаться в том же самом месте. Кулаки невольно сжались. Ладно, попробуем еще раз. Раз за разом я возвращался к кладбищу. Куда бы я не пошел, ничего не менялось. Замкнутый круг. Петля Мебиуса. Или, проще говоря, пространственная аномалия. Говорят, что если попал в такую петлю, то бродить по ней можно до скончания времен. Шансы на то, чтобы выбраться из такой ловушки, практически равны нулю. Вообще, я слышал только о нескольких подобных случаях. И я даже приблизительно не знал, что тут можно сделать. Ходить до тех пор, пока не рухнешь от изнеможения?
В очередное мое появление на поляне возле скелетов обнаружилась ведьма. Перекошенное лицо, трясущееся мелкой дрожью тело. Она беззвучно хохотала, наслаждаясь моими бесплотными попытками выбраться из этого проклятого места. Теперь я уже не считал, что она не представляет опасности. Более того, во мне выросла уверенность, что именно она и является причиной бесконечного путешествия. Действительно, зачем сразу убивать, если можно сперва поглумиться, заставляя жертву пропитаться страхом. Касательно страха она ошиблась. Когда-то я очень сильно боялся смерти. Сама мысль о ней буквально переворачивала все внутри, холод сковывал тело, разум цепенел, на глазах невольно наворачивались слезы. Я не мог смириться с тем, что когда-то меня не станет. Понять этого не получалось. Потом я свыкаться с этим и понял, что я боюсь не смерти, а боюсь перестать существовать. От всех остальных страхов я избавился уже давным-давно, еще после смерти супруги. А эти твари во мне ничего, кроме ненависти и злобы, не вызывали.
Ведьма перестала смеяться, посмотрела, как мне показалось, с нескрываемым любопытством. Даже в мертвых глазах промелькнуло нечто, похожее на живые искорки. Пронеслась нездоровая мысль, как долго я смогу продержаться против нее с одним стилетом. Ах да, имеется еще целый спичечный коробок мелкой соли. А вот это уже действительно кое-что. Там, где может оказаться бессильным оружие, в дело вступают народные средства. Соль издревле считалась средством от нечисти. И ее для этого даже освещать не требовалось. Некоторые полагают, что само слово “соль” некогда было связано с Солнцем, потому как славянское название нашего светила – Соло́нь. И если отталкиваться от этого, то соль несет в себе частичку солнца, что для существ мрака никакого удовольствия не доставляет. Оставалось решить, как это использовать против ведьмы. Не в лицо же ей солью сыпать? Но, может, могло и получиться. Жаль, соли взял мало. Да и то скорее как-то инстинктивно, нежели специально. Вспомни я про свойства соли раньше, прихватил бы с собой минимум пару килограмм. Придется разбираться по ходу дела.
Хруп, хруп. Ведьма понемногу приближалась, шаркая ногами и широко расставив руки в стороны, очевидно собираясь заключить меня в объятия. Я вздрогнул, представив, как высохшие руки, местами лишенные не только кожного покрова, но и мышц, сжимаются вокруг меня. Ладонь, сжимающая рукоять стилета, вспотела, что для меня тоже было в новинку. Не исключаю, что это была просто реакция организма на разыгравшуюся фантазию.
Тварь с неожиданной быстротой метнулась ко мне. Уйдя чуть вправо, я полоснул стилетом наотмашь. Клинок оставил глубокую борозду в боку ведьмы. Рана зашипела, задымилась и, к моему удивлению, начала затягиваться. Да, в полу мертвом состоянии без какой-никакой регенерации не обойдешься. Правда, восстанавливалась она не быстро, что не могло не радовать. Бледно-зеленая струя, испещренная черными прожилками, пролетела в метре от меня, попав в ближайшее надгробие. Каменное крошево с грохотом брызнуло во все стороны, оставив от памятника лишь основание. Оказывается, мертвая ведьма не так проста, как показалось на первый взгляд. Попади этот снаряд в меня – даже рожек и ножек не осталось бы. В следующую минуту я уже прыгал из стороны в сторону, уворачиваясь от ядовитых плевков, постепенно приближаясь к разъяренной ведьме. Когда расстояние между нами сократилось чуть ли не до метра, я кубарем кинулся под ноги бестии, вкладывая в удар по лодыжке как можно больше сил. Громкий хруст – ведьма кулем упала на землю, но почти что сразу поднялась на ноги. Откромсанная стопа осталась валяться на снегу. Лицо ведьмы задергалось, как от удара электрическим током, она сделала пару шагов ко мне, отступила назад, снова попыталась подойти.
- У-убей меня, - прохрипела она, держась руками за горло. – По-ожа-алуйста!
Эта просьба прозвучала настолько дико и не к месту, что я с трудом поверил своим ушам. Да я бы с удовольствием ее выполнил, если бы доподлинно знал, как это сделать. К тому же несколько усложняло дело совсем незначительное сопротивление оппонента. Все это вообще никак не вязалось – стремление убить меня и одновременно желание быть убитой самой.
Я поднял стилет для удара, пока ведьма находилась в непонятном трясущемся состоянии, но немного просчитался. Ее рука удлинилась, ладонь впечаталась мне в грудь, отбросив назад и разом выбив из меня весь дух. Несмотря на кажущуюся тщедушность, впечатления от удара были такие, будто в меня со всего размаху ударили тараном. Долгую минуту, показавшуюся вечностью, я пытался пропустить внутрь хоть немного воздуха. Наконец, это удалось. Поднявшись на ноги, я увидел, что на меня вкупе с ведьмой наползают еще и два скелета тех самых погибших бедолаг. Ну это как раз таки не проблема. Метко брошенный кусок гранита превратил ближайший скелет в бесформенную кучу костей. Второй доковылял до меня лишь для того, чтобы рассыпаться от удара ногой. Пока я разбирался с ними, ведьма подкралась сбоку, полоснула когтями. Треск раздираемой ткани, жжение под ребрами – зацепила пусть и не глубоко, но болезненно. Я дотронулся до раны – ладонь сразу стала липкой и горячей от крови. Наверное, самое страшное – это заработать через рану какую-нибудь инфекцию от зомби-ведьмы.
Наполненный болью крик прозвучал громом среди ясного неба. Ведьма стояла на одном месте, обхватив голову ладонями, и кричала – надрывно, выкатив глаза. Да что с ней происходит-то в конце концов?! Не бой получается, а какое-то недоразумение. Будто в подтверждение моих слов, ведьма рухнула на колени, истово разгребая снег в стороны, вгрызаясь когтями в промерзшую землю.
- У-убе-е-ей! – мольбу невозможно было слушать без содрогания. Нога на что-то наступила. Коробок с солью. Видимо, выпал, пока я тут совершал кульбиты. Мелькнула одна идейка, которая давала ощутимый шанс закончить весь этот балаган. Высыпав соль на измазанную кровью ладонь, я дождался, пока она размякнет, после чего нанес полученную смесь на лезвие стилета. Должно получиться.
Ведьма уже не металась, лежала на земле и мелко тряслась, как в эпилептическом припадке. Я подошел вплотную. Бестия обхватила мою ногу, но даже не пыталась ее сжать. Возможно, мне показалось, но в глазах порождения тьмы загорелась…надежда? Надежда и невысказанная благодарность.
- Я прощаю тебя, - тихо прошептал я и опустил клинок вниз, стараясь не смотреть ей в глаза. Почему-то становилось не по себе, словно я сделал что-то неправильное, плохое. Наверное, просто показалось.
Развернувшись, я направился прочь от погоста. И в этот раз не было никой туманной пелены, никаких блужданий. Прошло не более часа, а я уже выбрался из леса, ускорил шаг, желая побыстрее очутиться дома. На лавочке все так же сидел местный дедуля. Правда, глаза его округлились, когда он завидел меня, а самодельная папироска выпала изо рта. Неужто у меня был такой вид, что краше в гроб кладут?
- Ты чего, отец? Призрака увидел что ли?
- Парень, - дед подобрал оброненную папиросу, - ты где был три недели? Я ж видел, что назад ты не возвращался. Я уж и милицию вызвал. Они с ног сбились тебя искать.
Теперь пришла моя очередь быть шокированным. В смысле три недели? По моим часам я потратил на свою лесную эпопею максимум пол дня. Или это все какой-то глупый розыгрыш? Не похоже. Дед огорошен совершенно искренне. Тогда как же так вышло? Получается, что в этой пространственной ловушке и время текло иначе. Другого объяснения я не видел.
- Дедуль, ты меня просто не заметил. Никуда я не пропадал, - соврал я и пошел к дому. Чувство тревоги разгоралось все сильнее. Слова деда про милицию не внушали ничего хорошего. Особенно, если учитывать то, что я нахожусь в розыске. Бдительный старичок, сам того не ведая, подложил мне порядочную свинью. Сложись дела иначе, я бы порадовался, что остались еще в наше порядочные и сознательные граждане, но сейчас мне эта сознательность и даром не упала. Тихонько скрипнула калитка, пропуская меня во двор…
- Ну здравствуй, Ксандр, - из-за дома мне навстречу вышел Олег. – Долго же ты ходишь. Ребята уже ждать замучались.
Бывший одноклассник гаденько ухмылялся. Одет он был не по форме, а в черный костюм и такую же черную кожаную куртку. Наряд на фоне дачного пейзажа смотрелся аляповато и неуместно. Но сам его обладатель прямо-таки лучился от чувства собственного превосходства.
Бросив взгляд через плечо, я отметил около десятка таких же “бесформенных” мужчин, приближающихся к дому. И все, как один, целились в меня из стволов. Рука непроизвольно потянулась к стилету, хотя разум понимал всю абсурдность этого действия.
- Не рекомендую, - Олег помахал указательным пальцем. – Своим перочинным ножиком ты ничего нам не сделаешь, а вот тебя мигом превратят в решето. В случае сопротивления им отдан приказ стрелять на поражение.
- Что-то они не сильно похожи на блюстителей закона, - хмыкнул я, убирая руку от оружия.
- Иногда ты бываешь чертовски проницателен. Жаль только, что иногда. Иначе не попался бы. И почему ты не умер тогда возле Дворца… Сейчас бы не пришлось пачкать о тебя свои руки. Взять его.
Ворвавшиеся головорезы до ломоты закрутили за спиной руки, наклоняя лицом вперед. Я попытался дергаться – и сразу же получил несколько весьма болезненных ударов дубинкой. Сопротивляться как-то моментально перехотелось. Правда появилось желание поубивать всю эту компанию к чертовой бабушке. Плохо, конечно, что это желание несбыточное.
- Этого с собой, дом сжечь, - небрежно бросил Олег своим прихвостням. – Да, ему не следует знать, куда мы едем.
Я особо и не хотел знать конечный пункт моего насильно наклевывающегося путешествия. Сейчас в голове билась только одна мысль – Карпыч. Дом хотят спалить, а маленький хозяйственный дух находится внутри и ни о чем не подозревает. И предупредить его я никак не могу. Может, почувствует неладное и успеет скрыться? Или же в случае гибели дома должен погибнуть и его хранитель? Этого я не знал, а мгновением позже мне уже все стало безразлично – сильный удар по голове погасил мое сознание.
Тяжелые, налитые свинцом веки поднимались с трудом. Головокружение и подкатывающий к горлу противный ком энтузиазма не добавляли ни капли. Все же глаза удалось открыть. Серый в трещинах потолок, в углах толстый слой плесени, точно такие же стены. Ни дать, ни взять бетонная коробка. Попробовав подняться, я едва не рухнул назад на некое подобие деревянных нар, на которых и лежал. Тошнота усилилась, но ее вышло сдержать. Свесив ноги, я оперся руками о край досок, приподнял голову, чтобы увидеть перед собой частичное воплощение своих ночных кошмаров. В метре от меня на стуле сидел человек в черном балахоне и маске чумного доктора. Позади него возвышалась решетка, за которой маячили двое таких же типов в балахонах только без масок. Лица серьезные, глаза неотрывно сверлят меня. Я не заметил у них никакого оружия, но оно точно имелось где-то под балахонами. Человек, сидящий напротив меня, стянул маску. Олег. Естественно, нечего было и надеяться увидеть здесь кого-то другого.
- Очухался, - удовлетворенно кивнул Олег, протянул мне кружку с водой. – Попей, в горле, наверное, пересохло?
Первой мыслью было вмазать этой кружкой по его наглой роже или хотя бы просто выплеснуть в нее воду, но, почувствовав мучавшую меня жажду, посчитал, что сейчас не время разбрасываться красочными жестами. К тому же я не знал, сколько провалялся в беспамятстве. В итоге я выпил воду залпом, протянул назад пустую кружку.
- Лучше? – с притворным сочувствием полюбопытствовал тюремщик, забирая кружку. – Замечательно. Хотя бы сможем нормально поговорить. Бьюсь об заклад, что тебя просто распирает от желания узнать, какого черта происходит вокруг. И, как приговоренный, ты имеешь полное право знать, за что умрешь.
- Ты же всегда мне помогал. Почему убийство той ведьмы Ольги предалось огласке?
- Та ведьма была моей невестой, - глаза Олега полыхнули огнем, но сразу же потухли.
- Чего?! – мне показалось, что я ослышался. Вот чего-чего, а такого я и предположить не мог.
- Неожиданно? Рад, что удалось тебя удивить. Да, Ольга была моей невестой. Ее беда в том, что она была слишком импульсивной и горячей. И иногда начисто игнорировала мои советы. Послушай она меня изначально – и ты бы уже давно кормил червей, а мы с ней сидели где-нибудь в теплых странах.
- Хотелось бы немножечко конкретики, - деликатно кашлянул я.
- Прости, немного отвлекся. Итак, Ольга была моей невестой. Как-то у меня дома она увидела нашу классную фотографию. Конечно, на ней был и ты. Уж не знаю, как она узнала, что ты именно тот, кто ей нужен, но, видимо, сказалось твоей внешнее сходство с дедом. А уж когда я сказал, как тебя зовут, то ей сразу стало понятно, что тебе она и мечтала отомстить. Убить ведьмака, потому что ведьмак убил ее семью. Жестоко, беспричинно, по одним лишь досужим домыслам.
- Да что вы все меня дедом-то попрекаете? – не выдержал я. – Я, между прочим, охотником на ведьм только после смерти супруги стал. Да ты же сам мне рассказал, что в мире есть нечто необычное. Я до твоего рассказа вообще ни в какую мистику не верил!
- Помолчи, - Олег поднял ладонь вверх. – Да, ты был простым человеком, ничего не знающим. Конкретно это и не устраивало Олю. Она хотела отомстить именно ведьмаку, а не человеку. Таланты ведьмака проявляются через поколение, значит, ты идеально подходил на роль охотника. Нужно было только немного простимулировать тебя, разбудить твои скрытые таланты. Так что извини, но твоя дражайшая женушка послужила катализатором. Ты должен был быть замотивирован превратиться в ведьмака. Естественно, я изобразил бурные поиски Лены, хотя и без того прекрасно знал, где ее искать. Дальше все просто – дать тебе погрязнуть в пьянстве, потом устроить легкую встряску и открыть глаза, мол, в мире есть ведьмы и прочее зло, от которого его нужно защищать. И ведь согласись, сработало?
- Это ты называешь сработало? – я выдавил из себя усмешку. – Твоя невеста мертва, как и положено быть мертвой порождению ада.
- Она не мертва! – рявкнул Олег, взял себя в руки, поправился. – Скоро будет не мертва. Я же говорю, она была слишком импульсивной. Надо было сразу тебя прикончить. Я до сих пор не понимаю, как тебе посчастливилось справиться с Олей. Она обладала большой силой. Расправиться с тобой не должно было стать проблемой. Тем не менее, она ошиблась…
- И ты тоже записался во мстители?
- Месть? Как банально. Хотя не спорю, поначалу я страстно желал тебе отомстить. Долго думал, как это лучше обставить. И ведь придумал-таки. Помнишь ту ведьму в твоей деревне? Моя работа. Отправить туда этих болванов в экспедицию – плевое дело. Только я не предупредил их, что ведьма уже была почти разбужена. Мною.
- Тобой? – я засомневался. – Каким же это образом?
- А ты всерьез думаешь, что я не сведущ в магических делах? Вспомни, ведь еще в школе я увлекался некромантией, черной магией, сутками напролет мог изучать книги по чародейскому искусству. Так что я никто иной, как чернокнижник. Или, если тебе угодно, я твой персональный Черный Инквизитор. Да, после провала с ведьмой из кургана я подумывал устранить тебя собственноручно, но случайно мне подвернулась одна древняя рукопись. И я понял, что ты еще вполне можешь послужить. Пусть недолго, но очень действенно. Поэтому и охота на тебя началась так поздно. Немного осложнилось тем, что ты еще очень не вовремя пропал, исчез из нашего поля зрения. Дома у тебя, кроме кошака, никого не было, мы следили. На работе и у немногих знакомых ты не появлялся.
Я молчал, переваривая услышанное. Это же надо было так заморочиться. А ведь как не крути, но все началось с желания Ольги отомстить. Странно только то, что так называемый Инквизитор не знает о помощи Берегини в убийстве его невесты. Как и не нашел он ее у меня дома. Скорее всего, Лена умело отводила глаза, а Васька создавал видимость присутствия.
- Последняя ведьма тоже твоих рук дело?
- О, чистейшей воды импровизация и стечение обстоятельств. Видишь ли, я знал о нескольких позабытых всеми нехороших погостах. На каждый из них были отправлены свои “копатели” для активации спящих там сил. Честно говоря, на результат я особо не рассчитывал. Но, судьба улыбнулась, и мы наткнулись на тебя. Вернее, местный дедуля поспособствовал. Вот уж заботливый и сердечный старичок. Побеспокоился, что молодой человек из лесу не воротился. Беда прямо. К слову сказать, подчинить последнюю ведьму было сложновато. Она на этом погосте была единственной в своем роде и, к сожалению, светлой. При жизни врачевала помаленьку, помогала людям от сглаза, порчи и тому подобного. Но, как водится, людской благодарности все равно не получила, была убита по ложному обвинению и закопана здесь. Правда, будучи моралисткой при жизни, осталась такой же и после смерти. Она обязана была поймать тебя. Не убить, а все лишь обездвижить и ждать нас. Так бы поступили и другие “жители” кладбищ. А раз ты здесь, значит, бывшая светлая ведьма распустила сопли и предпочла оказаться убиенной.
- Так и чем же я должен послужить тебе и твоему козлиному племени?
- Напрасно стараешься оскорбить, я выше этого. Сегодня ночью ты будешь принесен в жертву.
- Все, как у вас заведено – главное полнолуние какое-нибудь, звезды сошлись и прочая чушь?
- Почти. Луна тут вообще роли никакой не играет. То, что сегодня полнолуние, не более, чем совпадение. Сегодня такая особенная ночь… Они бывают раз в несколько десятилетий. Только сегодня, казнив убийцу, можно вернуть к жизни жертву. А я давал Ольге слово, что мы укатим на песчаный пляж к синему морю с пальмами.
- Высокая цель, - попытался кивнуть я, но отказался от этой затеи. В голове по-прежнему шумело.
- Поэтому смысла не было убивать тебя раньше, - Олег поднялся со стула, направился к выходу, открыв дверь решетки. – У тебя еще есть время, ведьмак, чтобы покаяться. Молись своему богу или богам. Кто знает, вдруг случится чудо? В любом случае, проводить последние часы без всякой надежды – это же глупо и кощунственно.
Дверь за Олегом захлопнулась. Один из охранников дважды провернул ключ в замке, лишая той самой надежды, о которой вещал господин Инквизитор.
Никогда бы не подумал, что сцена из ночного кошмара может обернуться реальностью. Та же самая поляна, тот же самый контингент вокруг. Олег решил отпраздновать воскрешение невесты с размахом – куча гостей прямиком из преисподней; костры, на которых вертелись подрумянивающиеся окорока; бочки с вином. Сам распорядитель величавой поступью ходил среди собравшихся, перекидывался с ними фразами и смешками, иногда поглядывал в мою сторону. Я в рассматривании окрестностей был не заинтересован. Если все и правда пойдет по сценарию сна, то для меня это не в новинку. Единственным отличием от кошмара было то, что рядом с моим столбом находился невысокий каменный стол, с покоящимся на нем телом. Узнать в нем бывшую невесту Инквизитора было невозможно – огонь блестяще выполнил свою работу, обглодав ведьму чуть ли не до костей.
Я был раздет по пояс. Участники шабаша швыряли в меня камни, кто-то несколько раз ударил плетью по груди, оставив длинные, сочащиеся алым, полосы. Несколько поверхностных порезов красовались на предплечьях и в области сердца. Как оказалось, чувство жажды во сне и такое же чувство в реальности очень сильно отличаются друг от друга. Сил не хватало даже на то, чтобы немного пошевелить языком. Еще чуть-чуть – и я бы сам согласился добровольно лечь под нож, только бы получить кружку заветной влаги.
Загремели барабаны в чаще леса, торжественно протрубили рога. Ведьмы начали двигаться в такт ударам барабанов. Они подпрыгивали, дергались, выгибались, выбрасывая в стороны руки и ноги, сопровождая все это завываниями и многоголосым пением. Больше всего это походило на танцы людей, страдающих нарушением опорно-двигательного аппарата. Среди отвратительных физиономий можно было заметить козлоногие фигуры – не то сатиры, не то фавны, не то обычные бесы.
Черный Инквизитор нацепил свою маску, медленно двинулся ко мне. Все верно: в одной руке кривой нож, на ладони второй лежит раскрытый древний фолиант. Все громче и громче стучал в голове тот самый секундомер, с последним ударом которого должно оборваться мое бренное существование. Тягучие слова древнего заклинания, произносимые Олегом, ввинчивались в мозг, заставляли содрогаться тело. Но было что-то, чего я не помнил из сна. Какое-то едва уловимое шебуршение за столбом. Или это начались слуховые галлюцинацию незадолго до гибели? Нет, звук определенно не был плодом моего воображения. Насколько мог я повернул голову, чтобы краем глаза заметить большую черную пушистую тень.
- Реми?!
- Жакрой швой рот и не мешай мне тебя шпашать! – гневно прошипел мой верный фамильяр, с остервенением впиваясь зубами в связывающие меня веревки. Вот теперь во мне затеплился крохотный огонек надежды. Только бы Васька успел освободить меня от пут, а там уж что-нибудь придумаем. Правда, что можно было придумать в окружении такого количества ведьм, я категорически не понимал. Единственным утешением, пожалуй, было то, что погибну я не как агнец на заклании, а в бою. Быстром, скоротечном, но в бою. И еще было очень жаль фамильяра. Бедный белорусский француз канет в Лету так же, как и почивший ныне домовой.
На краю поляны заклубилась сиренево-янтарная дымка, сформировалась в некое подобие человеческой фигуры и поплыла вслед за Инквизитором. Создавалось впечатление, что ее не видел никто, кроме меня. Она плавно обтекала беснующихся ведьм, лавировала между козлоногими, уверенно приближаясь к Олегу. Последний находился в паре метров от меня, но внезапно остановился, что-то почувствовал и обернулся. Дымка рассеялась, на ее месте очутилась Берегиня – белое с зелеными и синими узорами льняное платье до земли, распущенные волосы, на голове простенький венок с вплетенными цветками зверобоя и шалфея. Глаза моего личного ангела-хранителя представляли собой два ярчайших сгустка света. В этот же момент стихло шуршание за спиной. Я рискнул пошевелить руками – получилось. Теперь главное, не обнаружить свое освобождение раньше времени.
- Ты?! – проревел Инквизитор, с ладони которого исчезла книга.
- Конечно, - едва слышный голос Берегини для нечисти раздался громом небесным. Смолкли барабаны, перестали выть и скакать гости шабаша. Все взоры сейчас были устремлены на Берегиню и Инквизитора. Последний не стал терять времени на громкие речи, а, взметнув руку с ножом, шагнул к Берегине. Этого я допустить никак не мог, пусть и догадывался, что моя помощь здесь особо не пригодиться. Подхватив один из камней, которыми швырялись в меня, я подскочил к Олегу, опуская булыжник ему на затылок. И если мне кто-то скажет, что это подло и неблагородно, то пускай сам попробует оказаться в такой ситуации и попытается найти из нее выход.
Тело Инквизитора без чувств упало на землю, и в то же мгновение десятки глоток одновременно издали зловещий рев, чтобы покатиться на нас лавиной. Я прижал Берегиню к себе, прекрасно осознавая, что теперь-то уж спасения точно нет. Об ноги потерлось что-то мягкое – Васька, больше некому. Любимый фамильяр решил встретить смерть вместе с родными ему людьми. Ближе, ближе, еще ближе. Время застыло, секунды превратились в года, мучительные и напряженные. Еще немного – и нас буквально разорвут на куски. Не разорвали. Считай в последний момент тело Берегини вспыхнуло сверхновой звездой. Волны света покатились во все стороны, выжигая на своем пути все, что несло зло и беды окружающему миру. Яростный рев сменился криком боли, чтобы резко оборваться, затихнуть раз и навсегда.
Берегиня прекратила светиться, зашаталась обессиленно. Глаза ее закатились, и я едва успел подхватить ее, чтобы она не упала. Бережно опустив ее на траву, я обратил внимание, что Инквизитор зашевелился, открыл глаза. Увидев меня, как-то грустно улыбнулся, видимо, поняв, что дело и на этот раз не выгорело. Несмотря на это, он все же рискнул дотянуться до вывалившегося из рук ножа, но я наступил ногой ему на запястье, сам перехватил клинок.
- Ты простишь меня, ведьмак?
- Извини, но такие, как ты, прощения не заслуживают.
Инквизитор тяжело вздохнул и закрыл глаза, готовясь принять свою судьбу.
Засвистел, вскипая, чайник. Я разлил кипяток по чашкам, заваривая вкусный ароматный чай. Васька моментально заграбастал свою, пододвинул к себе поближе тарелку, на которой горой высились бутерброды с маслом и колбасой. Морда его выражала глубочайшее чувство удовлетворения и спокойствия. Лена к столу не вышла, лежала у себя в комнате. После последних событий восстанавливалась она с трудом. Оно и понятно: то, что сотворила она, стоило неимоверных усилий, опустошивших ее надолго. Так что мы с фамильяром старались как можно больше заботиться о ней и давать побольше отдыха.
Пронзительная трель дверного звонка раздалась неожиданно. Васька чуть не подавился бутербродом, уставился на меня:
- Мы кого-то ждем?
Я отрицательно помотал головой. Действительно, ждать нам было некого. У милиции, как оказалось, претензий ко мне не было никаких. Олег действовал втихую от органов, что было вполне логичным. Последователи или его слуги после смерти вожака вряд ли бы стали нас тревожить. Поэтому я сам заинтересовался, кто же решил нанести нам визит. В дверной глазок я никого не увидел. Хм, глянем, кто там.
- Здрасьте, дядь Саш!
Я не верил своим глазам. Да и как тут можно было им поверить? На пороге стоял Андрейка с рюкзаком за плечами. Рядом с ним переминался с ноги на ногу безвременно почивший – как я думал – домовой Карпыч. Бывший хозяин дома в садовом товариществе держал на плече длинную палку, на конце которой был привязан узелок с вещами.
- Мое почтение, - пробасил он, отводя глаза в сторону, словно ему было стыдно.
- И вам не хворать, - растерянно ответил я, в то время, как Андрей протиснулся в квартиру мимо меня и уже разувался, восторженно озираясь по сторонам.
- Глубочайше извиняюсь, - следом за парнишкой в квартиру вошел и домовой.
- Кто там? – раздался из кухни голос фамильяра.
- Новые жильцы общежития, - крикнул я.
А как еще по-другому это можно было назвать? Я сильно сомневался, что вся эта компания просто явилась погостить. Значит, квартира потихоньку превращается в общежитие для сирых и убогих. Или же для тех, у кого шило в заднице. И что-то внутри меня было уверено – хлебнем мы с ними еще приключений.
Инквизитор для охотника. Часть 1
Веревки больно врезались в запястья, кожа саднила, спина и все тело невыносимо ныли. Пересохшие губы потрескались, стали шершавыми и будто чужими, язык присох к гортани. Не помню, когда мне довелось пить в последний раз. Давно. С тех самых пор, как меня привязали к этому столбу. Одну маленькую вечность назад. Но скоро все закончится, я это чувствовал. В голове противно клацал невидимый секундомер, отсчитывая последние, отведенные мне мгновения.
По всему периметру поляны, в центре которой и был вкопан мой персональный столб, ярко горели костры, бросая зловещие отблески на и без того безобразные лица тех, кто собрался здесь, чтобы упиваться моей кончиной. Десятка три ведьм выкрикивали ругательства, плевали мне под ноги, бросали в меня камни, ветки и все, что попадалось под руку. Над чащей леса восходила непривычно огромная круглолицая луна насыщенного, кроваво-красного цвета. Правда, ничто из этого меня сильно не волновало. Я неотрывно следил за человеком, который выделялся среди этого чертового шабаша.
Медленной походкой ко мне приближался некто в черном балахоне. Судя по тяжелой поступи, это был мужчина. Сказать наверняка я не мог, потому что лицо человека скрывала маска. Остроносая маска чумного доктора с выдающимися вперед окулярами глаз. В правой руке он сжимал широкий нож вороненой стали с изогнутым лезвием. Лунный багрянец плясал на нем мечущимися всполохами, придавал страшному клинку еще более грозный вид. До боевого оружия такой нож сильно не дотягивал, а вот для ритуального его хватало с лихвой.
Левая рука человека была поднята внутренней стороной ладони вверх. На ней лежал раскрытый толстый фолиант, от страниц исходило зеленоватое свечение. У меня еще как-то хватило сил вяло подумать, что такая книга непременно должна упасть. Ведь она явно тяжеля, громоздкая и удержать ее на ладони да еще и на ходу невозможно. Но падать она не собиралась. Мужчина иногда заглядывал в нее, что-то нараспев читал заунывным глухим голосом на чужом языке.
Костры горят все ярче. Их жар теперь достигает моего лица, обжигая и без того высушенную кожу. В эту минуту я отдал бы все за глоток любой воды. Пусть грязной, вонючей, но воды. Ощутить, как вновь начинает слушаться язык, как влага животворящей струйкой бежит в желудок, придавая сил. Напрасно. Это несбыточная мечта, а рассчитывать на милосердие собравшегося здесь контингента не имело никакого смысла.
Фигура человека оказалась совсем рядом, буквально в полуметре от меня. В ноздри ударил землистый аромат сандала и пачули. Чернокнижник, пользующийся туалетной водой, встречался мне впервые. Правда, я и чернокнижников до этого времени не встречал никогда. Книга куда-то испарилась, а вот нож пропадать не торопился. Я задергался, но веревки лишь больнее впились в запястья. Мне бы хоть одну свободную руку – я бы вбил ему клюв маски внутрь лица. По крайней мере, очень постарался бы это сделать.
Где-то в глубине чащи протяжно затрубили десятки рогов. В унисон с ними завыли ведьмы, конвульсивно задергались в невообразимом ритуальном танце. И вместе с этим рука чернокнижника взметнулась вверх, а затем нож начал свое движение к моему телу. Острая боль пронзила грудь, когда я ощутил, как металл разрывает мою плоть. Не в силах сдержаться, я закричал, но крик потонул в многоголосом ведьмином хоре…
Открыл глаза я от собственного крика. Некоторое время лежал, пялясь в потолок и пытаясь унять тяжелое дыхание. Кошмары стали посещать меня с завидной регулярностью. Стоило только заснуть, как сознание проецировало такие картинки, что хоть кричи. Что я, к слову, периодически и делал. Сны накатывали яркие, красочные, реалистичные до мельчайших подробностей. Раз за разом я просыпался в холодном поту и подолгу лежал с открытыми глазами, пытаясь понять, что со мной происходит.
Пошла вторая неделя моего добровольного заключения в этом домике. Правда, заключения – это громко сказано. Лена уговорила меня уехать на какое-то время, пока она попытается разобраться в ситуации. Она же и нашла этот дом в садовом товариществе со звучным названием “Зеленые холмы” километрах в пятидесяти от Минска. Дачный сезон еще не наступил, поэтому людей здесь было раз-два и обчелся, да и те нелюбопытные. Электроэнергия в товариществе имелась круглый год, отопление печное. Так что расположился я, можно сказать, с комфортом. Честно признаться, я не особо желал отсиживаться, но Берегиня настояла. Фамильяр Реми проявил подозрительную солидарность с ней, приведя кучу аргументов в пользу моего временного отъезда. Может, так и было правильно. Пока я сижу здесь, у них имеется куча времени все проанализировать. Только что тут анализировать? Подумать, конечно, было над чем, но…
Я взял с прикроватной тумбочки пачку сигарет, достал одну, щелкнул зажигалкой. В темноте трепетным мотыльком вспыхнул крохотный огонек. Подкурив, я глубоко затянулся, выпустив струйку дыма в потолок. Что мне не нравилось или казалось подозрительным больше всего в данной ситуации? Не слукавлю, если отвечу, что совершенно все. С какой стати нашей доблестной милиции меня разыскивать? Олег в органах был далеко не последним человеком и связи у него имелись более, чем солидные. К тому же, именно он мне когда-то и поведал о ведьмах и прочих “прелестях” нашего мира. После того откровения он помогал мне не единожды, потому как без покровительства определенных структур я бы уже давно прослыл маньяком-психопатом и в лучшем случае сгнил за решеткой. Убивать порождений тьмы приходилось не только в подземельях, коллекторах или заброшенных зданиях. Зачастую я уничтожал их в местах более людных, где полным-полно камер видеонаблюдения. Естественно, потом я всегда звонил Олегу и данные записей чудесным образом исчезали. Равно, как и тела убиенных мною ведьм. На моем счету не один десяток бестий, и всегда все заканчивалось хорошо. Олег не раз благодарил меня за выполненную работу. Что же пошло не так в этом случае? Почему меня обвиняют именно в убийстве ведьмы Ольги, а не во всех предыдущих грехах? У Олега внезапно пропали все связи, и он лишился возможности подчищать видеозаписи? Во все это мне верилось с трудом. И от этого вопросов и подозрений возникало еще больше.
В щели между стеной и печкой раздался едва слышимый шорох, мрак там стал гуще, заклубился. Я знал, что будет дальше, но сигарету из принципа гасить не стал – нервное напряжение нужно было как-то снять.
- Опять смо́лишь? – гневный вопрос прозвучал практически возле самой кровати. – Смотри, спалишь мне хату – прокляну! И житья не дам, помяни мое слово.
Я рывком сел на кровати, свесил вниз ноги. Передо мной стояло существо в метр ростом, облаченное в старый потрепанный пиджак и заношенные льняные штаны. На голове красовался старомодный картуз. Лицо густо покрыто волосами так, что видны только живые бойкие глаза, нос картошкой и рот. Да и то только тогда, когда существо начинало говорить. Домовой, самый, что ни на есть настоящий. Звали его Вениамин Карпович или же попросту Карпыч. Именно с ним Лена договаривалась насчет того, чтобы я спокойно пожил какое-то время в этом доме. По сути он был очень добродушным и хозяйственным домовым, но поворчать очень любил. Кстати, с фамильяром они почему-то не сдружились. Первое их знакомство едва не закончилось дракой. Поэтому, когда меня изредка навещал Васька, домовой предпочитал не отсвечивать и никак не выдавал своего присутствия.
- Не спалю, не переживай, - заверил я хозяина дома, попутно делая очередную затяжку. – Пожарная безопасность превыше всего.
- Импортные, поди? – домовой повел носом, ловя запах дыма. Эту фразу от опытного вымогателя я слышал не впервые. С другой стороны, он представлял собой сущность бессмертную, и никакой табак или же алкоголь ему вреда не причинят.
- Угощайся, Карпыч, - я протянул ему пачку. Тот ловко заграбастал ее, взял себе сразу несколько сигарет. Одну сунул в рот, остальные исчезли где-то внутри пиджака. На указательном пальце домового вспыхнул крохотный зеленый огонек, от которого он и подкурил, после чего деловито забрался на кровать, сел рядом со мной.
- Не надоело тут куковать? – заговорил домовой после непродолжительного молчания.
- Сам не рад, - я удивился тому, что Карпыч впервые за время моего присутствия решил заговорить на эту тему.
- Боишься, что в кандалы закуют?
- Честно, не думал об этом. Наверное, не боюсь.
- Тогда пошто сбежал сюда? – резонно вопросил домовой.
Я не сразу нашелся, что ответить. А ведь и действительно – “пошто”? Как я уже упоминал, это целиком и полностью была инициатива моих друзей. Почему же я так легко согласился? Боялся наказания? Нет, не боялся. Скорее, переживал за своих близких. Находясь рядом с ними, я мог доставить им неприятности. А так… Я далеко, мое местонахождение официально ни для кого неизвестно. Если ко мне домой будут приходить из органов, Лена с чистой совестью может отвечать, что я в бегах, а где – неизвестно. Допрашивать с пристрастием ее все равно не станут. Время не то. Да и не такая я фигура, чтобы из-за меня человека истязать. По крайней мере, в это хотелось верить.
- Не хочу проблем для Берегини. И для Васьки.
- Для этого драного кошака? Да что ему сделается-то, окаянному?
- Слушай, Карпыч, чего вы друг на друга так взъелись? Оба же мне помогаете. Так зачем склочничать?
- А этот твой французишка считает нас, домовых, атавизмом, пережитком прошлого! Да на нас все дома́ держатся. Напомнил бы я ему, как мой прадед их брату под Бородино навешал по самое не балуй, да связываться не охота. Коли уж на то пошло, так он вообще не настоящий, а созданный какой-то ведьмой. А домовые, как и прочие, дети природы, существуют издревле. И не этому беженцу меня судить!
- Это ты про каких детей природы говоришь? – я надеялся, что в темноте моя улыбка видна не будет.
- Да про разных. Те же самые ведьмы жили рядом с людьми испокон веков. Домовые опять же, лешие, оборотни, вурдалаки, берегини.
- Вурдалаки – это вампиры в смысле? Как в фильмах?
- Ага, держи карман шире. У них общего только то, что и те, и другие кровь сосут. Вампир он ведь как? От человека почитай и не отличается. Разве что рожа бледная, да глаза краснющие. Ну, клыки, ясное дело. А вурдалаки… Те еще твари, скажу я тебе. У некоторых человеческого-то ни на грош не осталось, такие страхолюдины становятся, что смотреть без содрогания нельзя. Вампир одного-двух человек засосет, а вурдалаки в первую очередь кровь родных пьют. Помню, при князе Рогволоде один вурдалак три деревни вырезал. Понятно, кругом одни родичи жили. Поймали потом, конечно, но свое черное дело он сделал.
- Тогда почему мне не встречались ни вампиры, ни оборотни?
- А ты их искал? Да и молод еще. Ты же с самого начала на ведьмах зациклился. Присмотрелся бы вокруг повнимательнее, глядишь и нашел бы еще чего интересного. Не переживай, встретишь этих гадов, к бабке не ходи. Людям помощь не только от ведьм нужна. Тут ведь вот что еще. Вурдалаки только по ночам озорничают, а оборотня так и вообще выследить проблематично. Он же обычной жизнью живет. Это когда полнолуние на дворе – он с катушек съезжает. Правда, есть и такие, которые в любое время оборачиваться могут. Вот таких нужно особо остерегаться. Злые, кровожадные, беспощадные. Звери, одним словом.
Я задумался. Наверное, домовой был прав. Для меня главной целью после смерти супруги были только ведьмы. Месть застилала глаза, требуя выхода. Кроме того, Олег мне рассказал только о том, что бок о бок с нами живут лишь ведьмы. Не знал сам или же умолчал сознательно? Еще один вопрос, остающийся без ответа. Не хотелось бы попусту наговаривать на человека из-за собственной подозрительности. Тем более, сколько себя помню, человеком он всегда был положительным, на хорошем счету у начальства. Если уж на то пошло, то он с самой школы являл собой эдакий образец человечности и дружелюбия. Могло что-то измениться столь радикальным образом, что он лишился всех этих качеств? Не знаю. Как известно, чужая душа – потемки. Тут в себе иногда разобраться не можешь. Что уж про других говорить.
- Делать-то что собираешься? – Карпыч решил вернуть разговор в первоначальное русло.
- Думать, - честно признался я. – Не хочу бросаться вперед, очертя голову. Слишком много непонятного. Нужно все как следует взвесить. Единственное, что раздражает и связывает руки, так это то, что я теперь вне закона. Особо не побегаешь.
- Молодец, что горячку не порешь, - похвалил домовой. – А сейчас спать ложись. Время позднее, да и у меня еще дел вагон и маленькая тележка.
С поздним временем я был полностью согласен, а вот какие у домового могут быть дела в такой поздний час понять не мог, хоть убей. Он, бывало, пропадал иногда куда-то, но мне об этом не отчитывался. Что ж, утро вечера мудренее. Я лег в кровать, укрывшись одеялом по самый подбородок, и уже через несколько минут провалился в сон. Без сновидений.
Ни наступившее утро, ни следующее за ним мудрости не добавили. Я по-прежнему не видел никакого выхода из сложившейся неприятной ситуации. Единственное, пожалуй, что я мог сделать, так это сдаться властям, но каждая клеточка моего тела была категорически против этого. Поэтому я слонялся без дела по дому, как тигр в клетке, иногда заглядывая в пресловутый “Молот ведьм”. Раньше все руки не доходили до этой книги, а теперь времени было более, чем достаточно. Говорят, что после одобрения Папой, этот средневековый “шедевр” стал буквально настольной книгой инквизиторов. В основном, конечно, там был написан полный бред, призванный целью задурманить простых людей, затмить их разум, чтобы они безоговорочно принимали на веру каждое слово инквизиции и судей. Но попадались там и интересные строки. Например, в книге говорилось, что одной из задач ведьм, кроме вреда людям, было преумножение на зеле нечистой силы – оборотней, бесов, злых духов. Тогда, получается, Карпыч не соврал, и все это на самом деле существует. Кроме того, говорилось, что колдовству неподвластны сами инквизиторы, борцы с ведьмами и просто люди, оберегаемые священными обрядами и ангелами. Там даже имелась одна глава, посвященная колдунам-мужчинам. Авторы утверждали, что мужчины тоже колдовали, только владели таким даром считанные единицы. В основном же они напирали на то, что женщина повинна перед богом уже своим существованием, а если еще и с дьяволом спуталась, то жизни, как таковой, не достойна. Кстати, я где-то слышал, что благодаря этому талмуду Европа и потеряла основу своего женского генофонда, да и просто красивых женщин. Существуй в то время феминистическое движение, любому инквизитору не поздоровилось бы. Это я уже молчу об авторах самого “Молота”.
В один из вечеров я засиделся за штудированием книги далеко за полночь, постепенно начиная клевать носом, но упорно продираясь сквозь дебри изобилующих софизмов, иногда чересчур запутанных и возвышенных фраз. Из состояния полудремы меня вывел громкий стук в дверь. Сонливость как рукой сняло. Кого еще принесло в такое время? Неужели фамильяр решил наведаться в гости? Сердце тревожно екнуло. А если что-то случилось с Леной? Позабыв обо всем на свете, я опрометью бросился к дверям, выскочил в сени. За окошком царил мрак. Единственный фонарь на крыльце я на ночь никогда не зажигал, чтобы не привлекать лишнего внимания. И теперь искренне жалел об этом. Первый запал как-то разом сник, включилось благоразумие и нежелание спешить.
- Кто там?!
- Это я, Сашуль, - до боли знакомый голос Берегини звучал почти спокойно, но слышалась в нем какая-то надтреснутость, нечто, ему совсем несвойственное.
- Лена?!
- Да, родной, это я. Открывай быстрее, с фамильяром беда случилась.
Васька опять накуролесил и куда-то влез? Если Лена явилась сюда среди ночи, не боясь, что ее проследят, значит, и в самом деле что-то серьезное произошло. Рука потянулась к двери, чтобы снять крючок. И в этот момент что-то темное с силой толкнуло меня в бок, отбрасывая в сторону. Я ударился о стену, вскинулся навстречу опасности, собираясь влепить со всего размаху нападающему, но меня остановил окрик домового.
- Ошалел ты что ли?! Кому ты дверь отпирать собрался? Али совсем чутье потерял, пока бока здесь отлеживал?!
- Карпыч, ты чего творишь?! – возмутился я, понимая, что это домовой от души приложил меня. – Не слышишь что ли, Берегиня приехала?
- Это у тебя крыша уехала, а не Берегиня приехала! Глаза раскрой да к ощущениям прислушайся! Мне тебя учить что ли, как беду распознавать? Смотри, - он обернулся к двери. – Эй ты, за что мы договорились, чтобы я твоего охотника тут приютил?
Ответом послужила тишина. Какая-то глупая проверка. Я собрался было и дальше препираться с зарвавшимся домовым, но сдержался. Действительно, что-то я размяк без дела. Случись что-то с Реми, Лена нашла бы способ, как сообщить мне об этом. Помимо того, она не назвала его по имени, что по меньшей мере странно. Дверь что-то с силой дернуло с той стороны, и я мысленно поблагодарил сам себя за то, что весте с крючком я запер ее еще и на массивный засов. Снизу через щель потянуло сыростью и невероятным холодом. Прижавшись лицом к стеклу, я всматривался в ночь. Нет, ничего не разглядеть. Чудится только какое-то непонятное движение, будто что-то плавно перетекает из стороны в сторону. И звуки. Больше всего они напоминали гортанные щелчки хищника из знаменитой серии фильмов. Человек хоть и может их сымитировать, но Лена на такое точно не способна.
В стекло ударила уродливая дряхлая ладонь с черными длинными когтями. От неожиданности я отшатнулся. Карпыч что-то зло проворчал. Причем мне показалось, что это он ругался на старославянском. Впрочем, я мог и ошибиться. Дверь, покрывшаяся с нашей стороны колючим слоем инея, сотрясалась от ударов, которые становились с каждым разом все сильнее. В какой-то момент мне даже показалось, что она не выдержит, а из оружия я прихватил с собой только стилет. И отчего-то я сильно сомневался, что он поможет мне справиться с тем, кто явился из мрака. Я высказал свои опасения домовому. Тот грозно сверкнул глазами.
- Не сунется она сюда, потому как не приглашали. Вот если бы ты дверь открыл, то всем нам пришлось бы туго. С одним своим ножичком ты и правда бы не навоевал много. И не факт, что я смог бы помочь.
- Делать-то сейчас что?
- Ничего не делать. Спать иди ложись. Побесится – успокоится.
Совет хозяина дома прозвучал, как бред умалишенного. Идти спать, когда за дверью беснуется не пойми что? Но дверь держалась стойко, несмотря на то, что прогибалась внутрь под тяжелыми ударами. Не удивлюсь, если домовой ее как-то заговорил. Постояв минут десять и дыша через раз, я в итоге прислушался к совету Карпыча и отправился в постель. Правда, уснуть удалось лишь под утро. Всю ночь в окна скребли, что-то громыхало по крыше, будто там катали булыжники. Эта вакханалия сопровождалась протяжным завыванием, жуткими причмокивающими звуками, способными довести до отчаяния и седых волос простого человека. Я же вместо страха чувствовал раздражение оттого, что невесть кто мешает уснуть. Будь со мной все мои вещи, я бы рискнул выйти на улицу. Конечно, Карпыч говорит, что даже он не смог бы совладать с ночной гостьей, но, может, он немного преувеличивает. Надо бы еще выяснить, кто это решил навестить меня. Хотя, больше всего интересовал вопрос, как удалось меня найти здесь. Но я не исключал и того, что все это могло оказаться совпадением. Вокруг садового товарищества со всех сторон красовались леса. И если с одной стороны до оживленной дороги было всего пять-шесть километров, то в другую сторону лесной массив простирался на несколько десятков километров. Обитать в той глуши мог, кто угодно. С этими мыслями я и погрузился в сон на несколько часов.
Визиты чудовища продолжались несколько ночей подряд. Я ходил не выспавшийся, стал злой и нервный. Наверное, больше всего напрягало то, что ничего поделать с этим я не мог. Как назло, фамильяр Реми не появлялся, так бы я обязательно попросил бы – нет, даже потребовал бы – принести мне мой меч, обереги, цепь и прочее снаряжение. Увы, пушистый помощник где-то запропал. В душу закралось подозрение, что с началом марта кошачья натура взяла верх над мистической сущностью, и он теперь скачет где-нибудь по крышам, охмуряя местных кошек. Да, домовой, кстати, объяснил мне, кем была та ночная гостья. Ведьма, как и следовало полагать. Единственное, что меня ошарашило, его заявление про то, что ведьма была мертвой, а посему и более опасной. Ведьма-зомби – это даже похлеще ведьмы-оборотня, с которой я недавно имел возможность познакомиться. К сожалению, Карпыч не знал наверняка, откуда она взялась, но одно предположение высказал. Дело в том, что в чаще леса когда-то давно было кладбище. Только хоронили там не порядочных верующих людей, а самоубийц, иноверцев, разбойников, ведунов, ведьм, упырей. Упырей в прямом смысле слова. Вбивали кол в сердце, отрезали голову и набивали рот чесноком, после чего и зарывали в землю. Подумалось, что с моей верой в исконных славянских богов и мне там нашлось бы местечко. Получалось, что если тварь пришла оттуда, то на древнем погосте стало неспокойно, ведь многие десятки лет о нем уже никто ничего не слышал. Сомнительно, что это произошло из-за появления поблизости моей особы, но эту версию я отбрасывать все равно не спешил. В последнее время вокруг меня все туже закручивался водоворот событий, в котором я отчаянно барахтался, пытаясь не уйти камнем на дно.
В конце концов, я не выдержал сидеть в четырех стенах столько времени, а по ночам выслушивать печально-устрашающие завывания ведьмы. В одно тихое безветренное утро я взял с собой стилет, сигареты с зажигалкой, собрал несколько бутербродов на случай, если вдруг захочется перекусить, кусок черного хлеба да коробок соли. Из дома выходил тихонько, стараясь, чтобы не раздалось ни одного лишнего скрипа или шороха. Уверен, домовой моей самовольной отлучки не одобрил бы, а, значит, и знать ему об этом не нужно. Притворив за собой калитку, я бодро направился по неширокой улочке к виднеющемуся в полутора километрах лесу. То ли сказывалось раннее время, то ли и в самом деле сезон еще не наступил, но повстречался мне только один дед, одетый в линялые джинсы и поношенную телогрейку. Он сосредоточенно раскуривал самодельную папироску и на мое приветствие лишь скупо кивнул, резонно полагая, что папироса стоит большего внимания, нежели я. Не скажу, что я от этого расстроился. Чем меньше людей меня увидит или запомнит, тем лучше. Да, кто-то посчитал бы меня дураком, решившим сунуться в возможное логово ведьмы. Да и Карпыч подозревал об ее больших силах. Но я не собирался вступать с ней в прямую конфронтацию. По крайней мере, не сейчас, когда при мне, считай, и нету ничего. А вот разведать, что и как, чтобы потом вернуться во всеоружии, - это уже мой прямой долг и обязанность.
У самого края лес стоял сплошной стеной. Колючие лапы вековых елей плотно переплетались меж собой, образуя практически единый массив. Неужели никто по грибы и ягоды не ходит и не протоптал мало-мальски пригодную тропку? Хотя, возможно, она и имеется где-то на несколько сот метров левее или же правее, но я не собирался бегать вдоль всей лесной посадки и искать заветный проход, если таковой существовал. Вместо этого, низко пригибаясь, я смело двинулся вперед, отводя в стороны ветки, настырно пытающиеся приложить меня по физиономии. Удивительно, но густая стена исчезла через десяток-другой метров, начался обычный лес, по которому пройти не составляло труда. На несколько минут я задержался, достал черный хлеб и, поклонившись всему лесу сразу, с почтением положил кусок на землю.
- Прими, дедушка Леший, мой скромный дар. Не дай заблудиться во владениях твоих, не заморочь голову. Не со злым умыслом иду, по надобности скромной.
Пусть со стороны это и могло показаться наивным, но такое отношение к хозяину леса мне внушила еще с детства бабушка. Потом, когда подрос, я всегда удивлялся тому, как в ней уживалась истовая православная вера и уважительное отношение к лешему, в существование которого она, если разобраться, верить не очень-то и должна. Тем не менее, в моей голове накрепко засело, что, идя в чужой лес, следует сделать хотя бы небольшое подношение местному духу. А если уж забыл, то в следующий раз непременно исправь это недоразумение.
Через пол часа неспешной ходьбы я понял, что поговорка “чем дальше в лес, тем больше дров” полностью оправдывает себя. Все чаще приходилось пригибаться едва ли не до земли или же наоборот перелезать через поваленные стволы толщиной в несколько обхватов. Коварство последних заключалось в том, что они были покрыты толстым слоем наледи. Про голые ветви кустарника и говорить нечего – цепляются за одежду, тормозят продвижение. А еще спустя четверть часа над землей начал стелиться туман – молочно-белый, густой. Он полз мне навстречу, двигался, извивался будто живое существо. Его высота не превышала полуметра, но с каждым шагом он поднимался все выше и выше. Появилось противное чувство, что кто-то невидимый прячется в этом мареве, следит хищным взглядом, выжидая удобного момента для того, чтобы броситься.
Шагать дальше среди такой пелены не представлялось возможным. Я развернулся назад, чтобы направиться к дому, но туман как-то сам собой окутал меня со всех сторон так быстро, что я и опомниться не успел. Пройдя почти вслепую сотню метров в обратном направлении, я чуть не подвернул ногу на какой-то коряге. В сердцах собирался ее откинуть, но вовремя одумался, подобрал, чтобы ощупывать дорогу перед собой. Чувствовал я себя как никогда беспомощным, слепым котенком, тыкающимся наугад своим мокрым носом. Даже хуже – слепцом, от которого убежала собака-поводырь, и который вынужден теперь стоять у края проезжей части оживленного проспекта в надежде, что кто-то обратит на него внимание и поможет перейти на другую сторону или доведет до дома. Мне, собственно, надеяться было не на кого. Интуиция, обычно не подводившая меня, забилась куда-то далеко и отказывалась работать. Где-то высоко раздалось громкое хлопанье крыльев и насмешливый крик ворона. Черная птица пророчила беду, вещала о скорой гибели. Ну уж нет! Только не сегодня. Я, к счастью, жив-здоров и руки опускать не собираюсь.
Медленно, но верно, я двигался вперед. Хотя насчет “вперед” я, возможно, и погорячился. Главное, что я не стоял на месте, а там, глядишь, кривая вывезет. Я, конечно, никогда не любил полагаться на авось, но иногда без него было просто не обойтись. Шаг за шагом, стиснув зубы, я пробирался сквозь завесу. Ощущение чужого взгляда усилилось стократно, в голове раздавался легкий шелест, как будто морские волны разбивались о прибрежные камни. Затея пойти на разведку уже не казалась такой уж блестящей. Но поворачивать назад было поздно. Точнее, поворачивать особо и не куда.
Мельком взглянув на часы, я отметил, что блуждаю уже около трех часов. По всем моим прикидкам туман просто обязан был рассеяться, но создавалось впечатление, что он стал еще гуще. Скрип обледенелых веток, хруст снега под ногами, завывание ветра среди верхушек сосен и елей. Почему-то ветер резвился только там, сверху, начисто игнорируя подлесок. На грани слышимости я различил какой-то странный звук, остановился, прислушиваясь. Кто-то подвывал? Нет, не похоже. Я побрел на звук и вскоре понял, что это пение – хриплое, протяжное, наполненное болью и тоской. Слов разобрать не получалось, но звучало оно как-то… Жалостно? Если это ведьма, то откуда такой мотив? Обычно они пытаются напугать, будь то зловещий хохот или же абсурдные стишки, которыми разве что детей стращать. Слыша эту песню можно было представить только крестьян, работающих в поле от зари до зари на барина и клянущих свою нелегкую судьбу.
Туман впереди поредел, начал потихоньку расползаться в стороны, прятаться под пнями и корягами. Я ускорил шаг. Ходьба в стиле “ежик в тумане” уже порядком поднадоела, ноги сами стремились вынести прочь из этого “нигде”. Минута, другая, третья – и вот я уже стою на краю большой поляны. Да, Карпыч определенно был прав насчет старого погоста. Взору предстали каменные покосившиеся надгробия, полуистлевшие кресты, имелось даже несколько строений, напоминавших низенькие покосившиеся склепы, на дверях которых позвякивали проржавевшие насквозь цепи. Было странным видеть все эти атрибуты на кладбище, предназначенном для, мягко говоря, отребья. Особенно бросались в глаза несколько куч желтого песка, нарытого, скорее всего, относительно недавно.
На всякий случай достав стилет, я аккуратно двинулся меж могил, с интересом разглядывая иногда весьма вычурные надгробия. Возле одного даже остановился. Каменная плита, сверху украшенная небольшой, но искусно выполненной статуэткой, изображавшей не то фавна, не то черта или бесенка. Фигурка казалось живой, в особенности поражали глаза – два маленьких камушка, горящие жаркими угольями. На лице – или морде? – выражение надменности и пренебрежения ко всему сущему. В одной руке длинный трезубец, вторая держит переливающуюся дымчато-серым цветом сферу. Отерев с плиты толстый слой сизого мха, я с трудом разобрал выбитую на ней дату – первая половина семнадцатого века. М-да, и в самом деле старый погост, если не сказать древний.
Между двух песчаных куч что-то белело. Туда я и направился, хотя и так догадывался, что там увижу. Кости. Два скелета лежали череп к черепу. Дочиста обглоданные, без всяких следов одежды. Многие кости раздроблены, как если бы их кто-то разгрыз. Определить, кому принадлежали останки, не представлялось возможным. Правда, некоторые предположения все же имелись. Неподалеку обнаружились разбросанные консервы, погнутый охотничий нож и металлоискатель. Ясно, “черные копатели”. Любители поживиться за счет спрятанных сокровищ. Однако, это кладбище наживы им не принесло. Вот не зря я всегда полагал, что большая часть бед исходит от всякого рода научных экспедиций и таких вот кладоискателей. В попытках разгадать тайны и отобрать у земли спрятанные сокровища они обычно имеют неосторожность будить дремлющее зло. Только я не совсем понимал, как это вяжется с появлением возле моего дома ведьмы. Тревожить меня она начала относительно недавно, а останки выглядят так, словно пролежали здесь не один год. Правда, если допустить, что их долго и методично обрабатывали, скажем так, при гастрономическом подходе, то…
Новости по сериалу Уэнсдэй
Актерский состав и тизер второго сезона «Уэнсдэй».
Стриминговый гигант Netflix приступил к съемкам второго сезона «Уэнсдэй» и сразу же выложил карты на стол, огласив полный актерский состав шоу на новые эпизоды. В списке новичков, получивших допуск в академию «Нэвермор», значатся Билли Пайпер («Бульварные ужасы»), Иви Темплтон («Лукавый»), Оуэн Пэйнтер («Рассказ служанки»), Ноа Тейлор («Пастырь»), а также Стив Бушеми, о котором мы сообщалось ранее. Все они получили постоянные роли в фэнтези.
В грядущем сезоне создатели сериала, видимо, больше времени уделят самой семейке Аддамс, поскольку Кэтрин Зета-Джонс, Луис Гусман и Айзек Ордонез получили повышение до участников основного актерского состава. К роли дяди Фестера вернется Фред Армисен, а приглашенная звезда Джоанна Ламли сыграет Бабушку.
Если говорить о других существенных изменениях в кадре, то в новых эпизодах «Уэнсдэй» зрители не увидят Перси Хайнса Уайта и Наоми Огаву, а Джейми МакШейн вернется ненадолго, чтобы завершить сюжетную линию шерифа Галпина. Обязанности последнего, видимо, перейдут к его заместительнице Ричи Сантьяго. Сыгравшая ее Луянда Унита Льюис-Ньяво вошла в основную команду фэнтези.
Поклонников фильмов о семейке Аддамс наверняка порадует тот факт, что примеру Кристины Риччи последовал Кристофер Ллойд. В кинофраншизе он сыграл дядю Фестера, а в «Уэнсдэй» получил загадочную роль. Вместе с ним приглашенными звездами второго сезона значатся Тандиве Ньютон, Фрэнсис О'Коннор, Хэйли Джоэл Осмент, Хизер Матараццо и Йонас Суотамо.
Дата возвращения «Уэнсдэй» пока не называется.
Источник: Deadline
Что надо успеть за выходные
Выспаться, провести генеральную уборку, посмотреть все новые сериалы и позаниматься спортом. Потом расстроиться, что время прошло зря. Есть альтернатива: сесть за руль и махнуть в путешествие. Как минимум, его вы всегда будете вспоминать с улыбкой. Собрали несколько нестандартных маршрутов.
Я тут страшную историю озвучил, стоит ли продолжать?
Автор истории: Мертвая девушка - Valkyrja
Озвучка моя